Мои глаза удивлённо расширились.
— Ого, так вы ещё и обучению подлежите? — совершенно искренне изумилась я, даже и не предполагая, что вся перечисленная нечисть обучается совместно в специально созданной Академии, а не по индивидуальной программе.
А эльфы! Они что, и правда существуют?!
— Обучаться должны все, — глухо изрёк посланник и мой энтузиазм как-то разом поутих. — И даже немногочисленные эльфы…
От подтвердившейся догадки я по-детски восхищенно заулыбалась, пока, однако, до сознания не добрался весь смысл его слов.
— Что?! — потерянно переспросила я, абсолютно убеждённая в том, что произношу вслух. — Почему вы выделили эльфов? Я ничего о них не спрашивала.
Губы демона содрогнулись в надменной усмешке.
— Да, в слух вы ничего подобного не произнесли, — сообщил он и так известную мне истину. — Но, как довольно сильный демон, я могу улавливать отрывки ваших мыслей. Хотя весь ваш мысленный диалог остаётся недоступен, — он весьма живо изобразил на своём, обычно каменном лице, недовольство. — Вы ведь всё же ведьма, а ваше сознание, даже не смотря на примитивность знаний, защищено от вмешательств в разум, — откровенно и с весомой долей брезгливости растолковал он.
Меня невольно передёрнуло.
— Хотите сказать, вы сейчас влезли в мою голову? — Внутри всё заклокотало от возмущения и злости.
Мало того, что демоны явно что-то имеют против ведьм, так они ещё и могут влезать в наше сознание?!
— Верно мыслите, — подтвердил посол, одобрительно хмыкнув. — Пока вы слабы и не обучены в вашу голову может влезть почти кто угодно даже не прилагая особых усилий, — и, толи заметив мой крайне недоброжелательный настрой, толи вспомнив о своей миссии, преобразился в привычно безэмоционального посла Совета. — Правда, вы можете обойти подобную участь и обучиться более сильной защите в Академии, либо же выбрать второй вариант, где мы заблокируем ваш дар навсегда. Однако в этом случае есть вероятность полной потери памяти.
Я нервно хохотнула.
Академия нечисти или амнезия? Какой изумительно прекрасный выбор! Я в восторге! Просто в высшей степени восторга, чтоб вас земля со своего лица стёрла!
На мои внутренние порывы ярости демон не отреагировал ни как.
— У вас есть неделя на принятие решения. По её истечению вы должны будете дать свой ответ. До свидания!
Мгновение, и возникшая из ниоткуда овальная дыра всех оттенков чёрного бесшумно поглотила посланного ко мне демона, оставляя одну стоять у порога. Мама оставила нашу компанию почти сразу, позволяя, как обычно, самой разобраться во всём и самой принять решение. Только вот лучшее решение возникшей ситуации не спешило меня посещать.
— Да, веселее просто не придумать… Или самое интересное только впереди?
Сказать, что дни шли медленно — значит, не сказать ничего. Каждое утро, день, вечер, ночь я непрестанно думала о том, что же делать дальше. Пойти в новую Академию и забросить Университет, в котором я учусь сейчас? Не видеть родителей, брата, друзей как минимум до первых каникул, а потом ещё неизвестно сколько? Да и что будет в этой Академии? Что если и там не любят ведьм? А там-то ведь явно издеваются пожестче… А с кем мне там общаться? С ведьмами, на которых там все с высока смотрят и издеваются? Будем все вместе кучковаться? Аха-ха, да моё будущее просто превосходно! Мало того, что я до этого ни разу не общалась с ними нормально (только угрожала и истребляла!) так там кроме них ещё и вампиры, и эльфы есть, с которыми я не только ни разу не разговаривала, но даже и не видела. Ладно ещё демоны, тут можно представить с кем могу столкнуться, но что делать с остальными? По многочисленным версиям одни только эльфы чего стоят! Высокомерные, до безобразия гордые, непреступные и вообще надменные выскочки, считающие себя вершиной всего сущего, хотя находятся они едва ли не в одних только книгах мифов. На нашей планете их видели не больше пары раз и то только после окончания Великой войны. Проверяли, наверное, всё ли в порядке. Хотя зачем им это? Не ясно. Может это вообще просто слухи. По некоторым книгам эльфы считают себя настолько важными особами, что предпочитают общаются только друг с другом, не снисходя до более простого люда. Или нелюдей… В общем и целом, представить в какую передрягу я попаду вполне возможно, только вот стоит ли туда соваться?
Размышляя на эту тему, приходила к всё более печальным выводам и всё больше склонялась к тому, что если и пойду туда, то буду общаться лишь с преподавателями. Перспектива остаться одной была мне куда ближе, чем дружба с теми, кто в любую минуту может «воткнуть нож в спину» не только в переносном смысле. Однако мысли о втором предложенном варианте так же не давали желаемой уверенности. Остаться без памяти для меня было равнозначно попаданию в Академию, где нет ни одного знакомого и близкого, с той лишь разницей, что родные не станут притворятся и использовать меня в каких-то своих целях. Эта мысль грела обеспокоенное сердце.
Как, потеряв всё, я буду себя чувствовать? Придётся ли начинать жизнь с начала или всё обойдется? А если нет? Не проще ли тогда поступить в Академию? Как-никак, а там обещают развить проявившиеся способности, которые не особо-то и спешат проявиться. Может их и вовсе нет? Звезда — лишь дефект?
Мне хотелось бы в это верить, и я почти верила, пока взгляд снова не падал на нереалистично живые татуированные метки. Их стало две, чёрных, как самая тёмная ночь, и таких чётких, что казалось будто они нависают над кожей, а не начерчены на ней. Это пугало и восхищало одновременно, останавливая от необдуманных поступков выжечь или даже вырезать проклятые отметины. Больше всего мне хотелось сделать это в те моменты, когда кто-либо невзначай бросал на них взгляд. Две небольшие, аккуратные звезды между большим и указательным пальцем всегда и неизменно вызывали одну и ту же последовательность реакции: сомнение, настороженность и испуг, с разной степенью стремительности переходящий в ужас.
Однажды я неосмотрительно сняла в магазине перчатку, чтобы ощупать товар, и почти тут же едва не оглохла от визга проходившей мимо покупательницы. Её глаза, до краёв наполненные необузданным страхом, застряли в сознании достаточно прочно, чтобы впредь оголять ладонь только дома. Мне тогда ещё повезло, что с той женщиной был мужчина, который довольно поспешно сообразил закрыть рот кричавшей. Он тоже боялся, однако ещё больше он боялся последствии того, что я могу с ними сделать. Их опасения были вполне оправданы, только вот, как состоявшейся охотнице за ведьмами, их действия для меня были равнозначны беспощадным ударам по больному месту, а взгляды причиняли боль сильнее, чем любые ранения.
Утешением была лишь семья и друзья, которые свои истинные эмоции предпочитали скрывать. Я знала, что им тоже было страшно, не от того, что я могла бы причинить им какой-либо вред, а от того, что в их близком человеке всё это время скрывался тот, кого почти все стремились уничтожить. Больше не человек, ещё не враг… но ведьма.
