Дождь лил и лил. И когда Мужик, поднявшись на пластилиновское взгорье, посмотрел вниз, то увидел, что озеро опять налилось до самых краев… до самых берегов то есть. А то, что под водой чудесным образом заросла дырка на прогрызенной бобрами плотине, об этом мы с вами никому не скажем - тайна!

Пришел Мужик домой. Само собой, у него все та же избенка, все под тою же соломенной крышей.

- Ну что же ты? - спрашивает Жена. - Помог Рыбке?

- Я даже не видал ее!

- Понятно… А тогда откуда же этот японский плащ и английские сапоги, не говоря уже о зонте?

Мужик не знал, что и ответить…

- Могу, - говорит, - подарить!

- Да уж не надо, оставь себе!

И, само собой, взялась за скалку, которой так славно умела охаживать муженька по бокам, то есть иными словами, бить. Но взглянула ему в глаза и положила скалку на место:

- Непутевый! Что же не попросил-то?

- Да как-то… язык не повернулся!

Говорить Жене, что вместо себя он просил за бобров и озерных рыб, Мужик, понятное дело, не стал.

- Как же зимовать-то будем?.. Избенка совсем плохая!

- Э-э! - Мужик махнул рукой. - До холодов еще далеко!

Однако до холодов, до непогоды оказалось совсем не далеко. Пошли они как-то за клюквой, бродили по болоту целый день, а вечером, чтоб не возвращаться по темноте, заночевали у знакомого Медведя (кто прошлую книжку читал, знает, Мужик с Медведь Потапычем большие друзья).

А когда рано утром пошли все же домой, почувствовали: заморозки!

Тотчас Жена строго посмотрела на Мужика. Тот лишь виновато опустил голову. К тому же на выходе из леса их поймал дождь - ледяной, осенний.

Промокли, продрогли. Оба представили, как войдут сейчас в жалкую свою избенку, где крыша протекает, где из углов дует… Эх!

Открыли калитку, вошли в свой садик…

Что такое? Что за чудо?!