«Великий Иллар, этот мальчик твердо знает, что он делает! Марк бы гордился таким правителем…»
— Мое почтение, граф.
Патео открыл глаза и осторожно поставил бокал на стол. У фонтана стоял могучего телосложения генерал в сверкающем парадном мундире и задумчиво смотрел в искрящуюся воду.
— Генерал Селин? Мое почтение.
Селин оперся руками о край бассейна и заглянул в бирюзовую воронку.
— Красота необыкновенная. Не перестаю восхищаться. Пожалуй, людям не под силу создать такое…
Патео усмехнулся.
— О да… Фантастическая красота. Но мы начинаем замечать подобное, только тогда, когда вокруг нет других забот. Конечно, чаще мы думаем о пыточных камерах и виселицах на Площади Звезд…
Селин искренне рассмеялся и стряхнул с рук влагу. Очередная вспышка высветила его лицо — смеющийся белозубый рот под черными пышными усами и неподвижные стальные глаза, глаза беспощадного и жестокого человека. Он коснулся пальцами переносицы и сложил руки за спиной. Патео неспешно наполнил бокал и указал генералу на кресло.
— Присаживайтесь, генерал. Налейте себе сами. Вы же знаете, я не переношу, когда вокруг меня крутятся какие-то незнакомые люди. А собственный слуга, хе-хе… Обходится слишком дорого. — Патео сухо рассмеялся. Селин в ответ охотно улыбнулся шутке. Граф продолжил:
— Мы не встречались с вами с тех самых пор, как мне выпала честь совершить экспедицию в Аведжию. Надеюсь, престол по-прежнему под надежной охраной?
Селин присел на краешек фонтана и развел руками.
— Конечно, конечно, граф… Все вашими стараниями. Вы не жалеете денег на нашу службу, и мы можем позволить себе расширять и углублять нашу сеть.
— О, генерал. Вы в этом преуспели. Ну, и как успехи? Быть может, вы поделитесь со стариком какими-то свежими новостями?
Селин протянул руку, взял со стола прозрачный графин и наполнил кубок. Глаза его хитро блеснули в полумраке.
— Не скромничайте, граф, не скромничайте… Мне бы вашу осведомленность.
Патео улыбнулся.
— Ну, что же. Возможно, вы правы. Однако, наш Император общается последнее время в основном с вами, генерал. И это не ревность старого служаки, совсем напротив — это не может не радовать. Я бы обеспокоился, если бы юный Конрад Атегаттский, вместо того, чтобы держать свою мужественную руку на слабом пульсе этой Империи, таскал к себе в покои фрейлин, или пьянствовал с баронами ночи напролет. И не зря, ох не зря он прислал вас сегодня, в эту праздничную ночь к моему шатру.
Селин глубоко вздохнул, и пересел в кресло.
— Я поражен вашей проницательности, граф.
— Да? Возможно это потому, что мы редко встречались ранее, генерал. Мне сто четырнадцать лет, я втрое старше вас, и соответственно, втрое мудрее. На последней аудиенции Его Величество внимательно выслушал мой доклад, прокомментировал некоторые моменты, но увы, не посчитал нужным посвятить своего старого генерала в суть некоторых происходящих на данный момент событий. Вам это не кажется странным?
Патео сухо улыбнулся. Селин тактично промолчал, и старый граф продолжил:
— Конечно же, вам так не кажется. И мне, между прочим, тоже. Очевидно, Император хотел обойти эти вопросы стороной. Выкладывайте, о чем таком побоялся просить у меня Конрад в личной беседе?
Селин отпил из кубка, промокнул платком усы и принялся неторопливо излагать:
— Вы совершили успешный поход по закромам Аведжии, граф. Казна Империи изрядно пополнилась. Мы можем усилить свои арионы на севере и западе. Однако, всех этих богатств пока хватает лишь для содержания армии. Во внутриимперском обращении мы по-прежнему пользуемся услугами банкиров. Конечно, Атегатт сказочно богат, но это не живые деньги, граф, и вы это прекрасно знаете. Это векселя, проклятые свитки… Это не золото, и не серебро. Скоро дойдет до того, что налоги будут собираться клочками пергамента. Золото уходит, остаются лишь обязательства. Покойный отец Императора решил таким образом проблему своих долгов, но сейчас мы не можем позволить банкам контролировать денежные потоки. Империя перестала нуждаться в их посредничестве.
Патео прищурился и спросил:
— И что же, или кто привел Императора к столь замечательной мысли?
Селин поморщился, как от зубной боли.
— Во время вашего отсутствия, граф, Император получил послание. Вернее, требование. Трои требуют денег…
— Много?
— Много? — Селин горько усмехнулся, затем выпрямил правую руку, и ребром ладони левой руки отмерял сколько.
Патео нахмурился.
— Это действительно много…
— Император просит вас помочь в решении этого вопроса. Наша служба будет вам всячески в этом содействовать. Нам надо знать, где банкиры держат свои сокровища. Кроме этого, люди Троя представляют серьезную угрозу. Это хорошо обученная армия разбойников, скрытная и почти всемогущая. Шпионы Троев повсюду — а армии, в замках, во дворцах. Мы сбились с ног, отыскивая щупальца этого чудовищного спрута. Мы затопили камеры кровью, пытаясь вырвать признания. Наша служба потеряла лучших людей, стремившихся проникнуть в тайны банкиров…
— Не вы одни… Не вы одни…
Патео, глядя в фонтан, задумался. Селин перевел дыхание и залпом опустошил свой кубок. Наконец, старый граф оторвался от созерцания искрящихся струй и проговорил:
— Конечно, генерал. Доложите Императору, что в ближайшее время мы решим эту проблему. Сейчас нужно успокоить банкиров. Вам необходимо взять под личный контроль все операции, которые Империи ведет, пользуюсь золотом. Желательно, что бы Трои считали, что Атегатты окончательно разорились в этой войне. Привлеките двор, распускайте слухи. Готовьтесь к возможным провокациям и бунтам. А я пока займусь поисками того, кто знает где банкиры прячут свое золото.
— Наше золото, граф.
— О да. Конечно же. Наше золото.
Пределы. Если говорить в общем, то под понятие «Предел» попадает граница, за которой находятся земли, где в силу каких-либо причин отсутствуют условия для комфортного проживания человека. Самой грандиозной попыткой человечества прорваться за Пределы стал Великий Поход за южные пределы Императора Хосе Тринадцатого Непокорного в 1245 году Новой Империи. О том, как все происходило, о бедствиях, невзгодах и трудностях, и о мужественных людях, преодолевших Предел, а также о результатах этого похода и трагической судьбе императора Хосе можно прочитать в многотомном труде Кифа Веренна Маэннского «Год как вечность. Великое Деяние Непокорного».
На третьем ярусе гладкий черный базальт с красными прожилками сменился серым пористым камнем, изъеденным дождями и ветром. В стенах каньона появились многочисленные пустоты, а узкий карниз вдоль пропасти обильно покрывали острые обломки. Вдоль стен каньона незатихающий ветер все также гнал плотные, отсвечивающие багряным облака. Откуда-то снизу периодически доносились громыхающее удары, и тогда скалы вокруг начинали дрожать, заставляя едва стоящего на ногах Мерриза плотно вжиматься в стены. В один из таких моментов прямо перед ним из стены вывалился огромный валун, и с ужасающим грохотом исчез в плотной пелене облаков, и до следующего участка тропы ему пришлось карабкаться, обдирая кожу на руках, по острым узким выступам.
