— Ой, да ладно тебе, Валька! — Перебил, отмахнувшись, мальчишка. Бойцы сделали неимоверное усилие, чтобы уследить за лицами. — Боги давным-давно ушли. Или спят. Я уже три раза устраивал оргию прямо на жертвеннике Салам-Ильдура — и что-то молнии не подпалили мой зад… и девочки, что характерно, остались довольны. И, насколько я знаю, до сих пор успешно работают в сфере секс-услуг. Хе-хе… хрррррр!
Женщина с сожалением покачала головой, а раб, глухо вскрикнув, рухнул на каменные плиты платформы, схватившись за голову…
— Valka, suka… — прохрипел он на неизвестном языке, прилагая неимоверные усилия, чтобы не расцарапать себе шею, грудь и лицо, пытаясь выкорчевать фантомную боль.
— Мудрейшая, позвольте… — Орочиласку сорвал с пояса станнер (марать о раба НАСТОЯЩЕЕ оружие он не собирался).
— Нет. — Спокойно остановила его та.
— Но он явно вас оскорбил, моя госпожа! Наказать…
— Как я уже говорила, я ценю тех, кто умеет задумываться… И делает это достаточно часто. Пожалуйста, сделайте так, чтобы и в дальнейшем не утратить мое уважение.
— Да, госпожа.
Платформа давно остановилась, опустившись до уровня какого-то неосвещенного пока тоннеля, но люди не спешили ее покидать.
— Аль. — Позвала девушка своего раба.
— Да понял, я! Понял, blya! — Прохрипел тот, поднимаясь.
Выглядел он не лучшим образом. Что неудивительно после передачи наказания через «метку раба». Побелевшее лицо, дорожка крови из-под носа и из ушей, кровь под ногтями… видимо, не вытерпел и стал царапать пол. Ну и ножки-ручки дрожат.
— Выводы? — С любопытством спросила девушка.
— Приношу глубочайшие извинения. — Не очень глубоко поклонился раб, слегка при этом покачиваясь. — В следующий раз свои мысли высказываю строго наедине…
— Продолжай…
— Э? — Раб вскинулся, недоуменно воззрился на хозяйку, озадачился, откровенно почесал в затылке и добавил. — На ушко? Нежно?
Девушка весело фыркнула.
— И?
— Khuy tebe! — Непонятно возмутился тот и пояснил. — Лизать твои туфельки я не собираюсь.
— Ах, какое расстройство… — Ненатурально всхлипнула девушка.
Она выставила изящную ножку и внимательно рассмотрела кончик туфельки…
— Малыш. — Ласково промурлыкала Найристри, давно уже оставив в покое свой Пронзающий (кажется, она уловила концепцию общения Хранительницы и ее раба). — Как-нибудь попробуй провернуть трюк с оргией на жертвеннике Киарансали, угу? Тем более, Богиня Умертвий наиболее близка тебе… по духу… Мне самой интересно, что получится! Правда, не уверена, что даже Мудрейшая потом сможет призвать твой дух из чертогов Леди Мертвых. Так что о некоторых нюансах своего посмертия ты нам вряд ли расскажешь… — Она помолчала и добавила. — Но только после посещения «Паркиля».
— Так ты согласна, Най! — Задохнулся от восторга уже явно оклемавшийся Аль.
Сослуживцы воззрились на Найристри с некоторым удивлением.
— Сладости — моя слабость. — Со вздохом озвучила та. — Буду сегодня вечером бороться… и со слабостями и со сладостями…
Дроу не краснеют. По вполне понятным причинам. Но ушки, предатели-ушки! Они так многозначительно подрагивают… А признание о сладостях, на памяти сослуживцев, было сделано где-то в сотый раз… обе его части.
— Боги! — Хлопнул себя по лбу Орчалеску, вставая на место Стража. — Я понял! Он не раб! Он шут госпожи! Шут!
Последнее, что увидел Орчалеску, теряя сознание, был хмурый взгляд раба… шута Госпожи, стоявшего на таком же рисунке на полу, но — с противоположной стороны от ложа Хранительницы Огня.
И последнее, что он услышал — тихое хмыканье самой Госпожи Вальяниры.
Фырканья сослуживцев он не слышал — из своих командир уходил в стазис последним.
Мне в голову перед темнотой стазиса пришла мысль о собственной недрессированной интуиции и о том, что определенная часть историй почему-то имеют обыкновение начинаться в огромных пафосных залах… Я испытал удивление — с чего вдруг такая глупая мысль о больших залах.
Но развить эту мысль не успел — одна интересная история, действительно, началась.
123
— Судя по общему оформлению и стилю, платформа лифта осталась нам от прежних хозяев?
— Совершенно верно…
Девушка отвечала с готовностью. И не потому, что отвечать на вопросы «подопечных» было ее обязанностью. В кои-то веки собеседник попался искренне любопытствующий, интересующийся вопросом. Без снобизма и высокомерия, как большинство его соотечественников, сопровождаемых ею ранее.
— Правда, как он приводился в действие, выяснить не удалось. На сайте экспедиции была теория, что ничего сверхъестественного в случае с лифтом-платформой не было — ее опускали и поднимали с помощью мускульной силы рабов. А что? Рабство у них было, и множить сущности сверх необходимого…
— У меня нет доступа к порталам ваших экспедиций. — Без претензии сообщил собеседник, сокрушенно покивав ушастой седой головой. — Но звучит логично. В духе, так сказать, классической земной науки дозвездной эпохи. А как мы заставили работать этот лифт?
— Антигравы, Чхонг-сан! Три антиграва под платформой и блок управления. Вот! — Она погладила рукой невысокий — полметра — белый матово-блестящий столбик точно в центре платформы.
Смотрелся этот чистенький пластиковый столбик в центре пятиметровой круглой платформы из темно-серого камня чужеродно и странно. И было что-то… как декорации в кино.
— А вы разве не допускаете, Оленька, что хозяева решили проблему с подъемом лифта таким же образом, что и мы?
— Не исключено. — Согласилась та. — Были и такие теории. Но совершенно точно установлено, что у них было рабство! И они даже при своих несомненных технических достижениях, использовали труд рабов! К тому же, в трех точках платформы… кстати, как раз в тех местах, под которыми сейчас установлены антигравы… так вот в этих точках сверху вмонтированы массивные металлические кольца. Раньше такие делали в бетонных плитах… из них дома собирали… как из кирпичиков… А кирпич — это… ну, не важно. Академик Невзоров, например, призывает не умножать сущности…
— Бедный францисканец. — Вздохнул Ки Чхонг. — Я не про глубокоуважаемого академика Невзорова, конечно. Суют монаха куда ни попадя. Кстати, Оля, представьте себе, но я знаю, что такое «бетонные плиты» и что такое «кирпич» — можно было не объяснять. — Он улыбнулся чуть проказливо. — На мой взгляд, теория об использовании в этом лифте чего-то подобного антигравам, как раз и отвечает пожеланию умных людей не умножать сущностей сверх необходимого, нет?
— Я не могу ни согласиться, ни опровергнуть, Чхонг-сан. Извините. Я — всего лишь воспитатель в Доме Земной Культуры колонии на Эльдар. А вы — академик ксеноархеологии.
— Доктор ксено-исторических наук. — Мягко поправил собеседник. — И, Оленька, при всем уважении, Чхонг — это имя. А Ки — фамилия. Так вот сложилось. Вы же не обращаетесь к собеседнику «господин Олег» или «госпожа Лена».
— Ой! Простите, Ки-сан! — Она смутилась.
— Ну-ну-ну. — Добродушно оскалился Ки Чхонг. — Между близкими друзьями можно и вовсе отбросить этот атавизм и обращаться по имени. А я очень надеюсь, что мы с вами станем друзьями. Понимаете, Оля?
— Да, Ки-сан. — Потупилась Ольга.
— Кхм… Оля.
— Да, Чхонг-сан.
По поводу своей внешности и уровня пресловутого «индекса женской привлекательности» она не обольщалась. Давайте смотреть правде в глаза — обычная девушка, ничего выдающегося. Ни в фигуре, ни в лице.
Да, фигура хорошая с нормальными пропорциями — но при нынешнем уровне косметической медицины это не достижение. В любой косметической клинике за пару месяцев из любой дурнушки могли сделать вполне привлекательную девушку.
И лицо — правильное. Но, опять-таки — те самые клиники. Хотя, справедливости ради стоит отметить, что в данном случае их вмешательство не было тотальным, как в некоторых особо запущенных случаях.
Обычная симпатичная девушка. Ни смазливости, ни инстинктивной сексуальности, ни женского шарма. Увы.
А уж на фоне эффектных и ярких соотечественниц ее собеседника — и вовсе серая мышка…
— Ну, и третья попытка. — Ее собеседник, конечно, откровенно забавлялся. И, наверно, искренне считал, что ничего обидного не делает. Легкий флирт — ничего более. Но настроение Ольги стало существенно портиться.
— Да, Чхонг…
Она так и не подняла взгляд на удовлетворенно кивнувшего доктора ксено-исторических наук Ки Чхонга. Он делает вид, что флиртует? Отлично! Она сделает вид, что смущена!
Пятерка космодесантников, упакованных в темно-оливковые скафандры, проводила их любопытными взглядами, шлепками ладонями по своим шлемам приветствовав уже примелькавшуюся Ольгу — закрытые каналы связи военных не располагали к отправке обычных стандартных «смайликов» на ИмКомы «цивилов». Один из них выключил поляризацию, сделав забрало шлема прозрачным — Ричард! — и весело подмигнул. Ольга в ответ украдкой пошевелила пальцами. Чхонг сделал вид, что не заметил.
