Первым стремлением Николай хотел потребовать у леди объяснений, вторым — избавиться от вопросов и чужих проблем. Какая ему разница? Ответы неизменно приходят в означенное судьбой время…
— Что происходит?
— Тон смени, — вместо ответа посоветовала Эдэя, выбираясь из центра рисунка. — Я упоминала об этом приборе. Технологию мы позаимствовали у врага.
— Спектральное сканирование, Всевидящее Око, — припомнил теорию Николай. — И кто с вами поделился знаниями? Хоор?
— Вроде того.
Эдэя явно к чему-то прислушивалась. Вернувшись в эпицентр магических энергий, взмахом руки пробудила Око. На экране проявился внутренний двор замка — бурый, привычный и не опасный.
— Потревожено заклятие неприкосновенности. Кто-то вторгся в мой мир, — пояснила женщина. — И я найду сукина сына…
Из-за мастерских выбрались двое — гибкий, жилистый старик в черно-лазурном плаще и детина под метр девяносто, облаченный в кожаную куртку и потрепанные светло-голубые джинсы. Быстренько вычеркнув первого из списка потенциальных врагов, Николай сосредоточил внимание на втором. «Сильный малый. И ловкий», — оценил он по привычке.
Картинка плавно увеличилась в масштабах, стали видны лица гостей — до странности похожих и непохожих одновременно. У Старика черты мягкие, обострённые усталостью, у гиганта — твердые точно стальной брусок и пышущие здоровой наглостью.
— Боец, — определил Николай.
— Что? — вздрогнула Эдэя. — Ты о ком?
— О ковбое, — уточнил Николай. Приглядевшись к лицу собеседницы, поморщился. — Только не говори, что к нам приехала родня.
— Угадал. — Эдэя улыбнулась, заранее радуясь встрече. — Идем.
— Погоди…
Остановившись посреди двора, парочка осмотрела местность. Высокий досадливым жестом указал на свой левый ботинок, постарался вытереть подошву о дворовые плиты… Око померкло.
— Я представлю вас.
Эдэя лучилась нетерпением.
Рады они или нет? Эмоции новых знакомых, вопреки усилиям, распознавались плохо. Тревога, интерес, равнодушие? Старик, вроде, по-доброму отнесся к Росу. Поздоровался, задал несколько формальных вопросов и переключился на беседу с Эдэей. Видно, что мыслями он далеко — во глубине неведомых тревог и забот.
«Т’хар, собственной персоной», — отметил Николай, медленно продвигаясь к гостевому залу. Рядом вышагивал Брюнет — молчаливый и слегка угрюмый. Ходячая загадка, резавшая восприятие призрачными образами. Мир распадался, тек, укутанный сетью молний, вновь собирался в причудливых образах…
— Располагайтесь, — кивнула Эдэя, обращаясь исключительно к Николаю.
Он незамедлительно устроился за столиком у окна и проводил недобрым взглядом Старика и Великую. Занятые разговором они в считанные мгновения покинули гостиную, оставив после себя тревожную пустоту.
Тихо скрипнуло кресло. Гигант-ковбой не помещался, то и дело ворочаясь от неудобства. С минуту Охотник следил за его жалкими потугами и гадал, с чего начать разговор. Впрочем, они и так неплохо проводили время: сидели, изучали алые тени на белизне стола и любопытствовали.
После очередного обмена взглядами Высокий хмыкнул. Неопределенно кивнув, он сформировал запрос, повел рукой в пространстве и выставил на стол четыре хрустальных рюмки. Две из них тут же перекочевали к Николаю. Еще через мгновение на столе появилась банка с крохотными маринованными помидорами. Закончив тем самым вступительную часть, гигант извлек на свет флягу. Бултыхнул ею. Удовлетворенный глубиной звука плеснул в тару слегка мутноватой жидкости. Руководствуясь мимикой напарника, Николай подхватил рюмку и глотнул… В пищеводе рвануло пламя — давно он не пробовал низкосортного самогона. Жуткий напиток. Ностальгический.
Внимательно посмотрев друг на друга, новоиспеченные родственники синхронно употребили по второй. Снедаемый изнутри огнем Николай добрым словом помянул предусмотрительность гиганта и придвинул к себе банку. Томатный взрыв снизошел благодатью.
— Лучшая закуска, — одобрил Охотник.
— Приятно посмотреть, — согласился Брюнет. — Честь имею представиться, Дэм Алх… — Он осекся, быстро оглянулся, точно почувствовал за спиной призрака, и поморщился. — Дэм.
— Ник.
Рос повертел в руках пустую рюмку. Багрянцем зажглись на хрустале капли неба. Пребывая в тепле, он расслаблено улыбнулся. Сам по себе Дэм ему приглянулся. Он покачал головой.
— Крепкая зараза.
— Годокское. Выменял у приятеля на редкий сорт орхидей, — хохотнул димп. — Сам я предпочитаю лахту, но ее днем с огнем не сыщешь.
— Я больше по пиву…
— Добро пожаловать в команду, родственник.
«Меня не коробит его обращение», — вдруг осознал Охотник. Он рванул еще пару-тройку помидоров и едва не поперхнулся от тревоги, выказанной собеседником. Экстренно убирая со стола рюмки и банку, Дэм процедил:
— Попали.
В зал ступила Эдэя. Грозно хмурясь, она достигла лорда-гиганта, сидевшего с независимым видом, постояла около него в ожидании признания вины и, не утерпев, топнула ногой.
— Пили?
Николай любовался на алую даль. Все лучше, чем умирать под сиреневыми молниями женских глаз.
— Я задала вопрос.
Нервно барабаня пальцами по подоконнику, Дэм вздохнул.
— Вот пристала… Ну оттопырились чуток. На твоих чаях только сохнуть…
— Не хочется тебя огорчать, но он прав, — поддакнул Николай, чем и вызвал бурю. Пять минут он внимал перечислению димповских недостатков.
— Увидимся.
Потеряв терпение, Дэм улизнул. Мудрое решение — своим видом он только раззадоривал Белую.
— Тревога! — гаркнул Охотник. Упоительное безмолвие наполнило гостиную. Невинно улыбаясь, он поинтересовался: — А Т’хар где?
— Вернулся на Груэлл, — опомнилась Эдэя. — Он заезжал, чтобы сегодня вечером пригласить нас на бал в Ладоре. Поэтому лично тебе необходимо быть в форме, а не трескать годокское с кем попало…
— Будь ласка, не нуди.
Николай размышлял. Что преподнесут Груэлл и Ладор? Тринадцать родственников — тринадцать незнакомых лиц и нравов. Толпа придворных и дворцовый этикет. А он не готов.
***
Соответствует ли он титулу лорда? Вопрос вопросов. Поправив перевязь, раздобытую час назад из неведомых глубин Средоточия, Николай удовлетворенно кивнул: будь, что будет, и пусть повезет. Вскорости, он покинет резиденцию белокурой красотки и забудет о коричневато-алых пейзажах стабильного мира. Увидит изумрудные облака деревьев вместо одинокого пня, насладится буйством красок обычного пространства, от которого успел отвыкнуть. И, возможно, раздобудет бутылочку пива среди бальной толчеи — не пьянки ради, а здоровья для. Если только леди Эдэя чуть ослабит контроль…
Располагаясь в нескольких метрах от него, она демонстрировала ехидное любопытство. Королева великолепия, облаченная в черный с фиолетовым узором наряд. Она казалась инфернальным созданием, помещенным рассеянным художником в угрюмую рамку прохода к равнине. Ореол белокурых волос сиял на буром фоне подобно ослепительному факелу. Манил и обещал.
