— Вон он! — прокричал Джеффри.
— Как раз там, где мы ожидали, — гордо проговорил Магнус.
— Тоже серенький, только темнее. — Корделия поджала губы. — Он будет еще тверже этого, как думаешь, Векс?
— Учитывая, что этот камешек оказался тверже первого, найденного нами, и учитывая также его утверждение, будто отвердение приходит с возрастом, я бы сказал, что такая возможность не исключена, Корделия. Можете высказать еще какие-нибудь предположения?
Дети умолкли, обескураженные вопросом, и некоторое время молчали. Наконец Магнус взял слово.
— Ты хочешь сказать, что если мы продолжим поиски в этом направлении, мы найдем еще камни.
— Это представляется мне вероятным.
— Значит, чем дальше мы будем продвигаться, тем жестче они будут становиться[2]? — спросил Джеффри.
— Я бы рискнул предположить, что это так, но глаз-шпион этого проверить не может.
— Но зато он может проверить, есть камни вообще или нет, — сказал Магнус. — Пошли-ка его дальше. — Магнус поднял голову, оценил угол падения солнечных лучей и добавил: — Дальше на запад, Векс.
Изображение на экране сморщилось — глаз-шпион набрал высоту, а потом размазалось — он набрал скорость.
— Гипотеза: чем дальше мы будем уходить на запад, тем больше камней мы будем находить, и каждый из них будет попадаться нам на расстоянии приблизительно в триста метров от предыдущего, — постулировал Векс. — При этом каждый новый камень будет жестче, хотя мы не можем в этом удостовериться.
— И еще — темнее! — выкрикнула Корделия.
— И музыка будет громче и мощнее! — добавил Грегори.
— Жестче, темнее и мощнее в музыкальном отношении, — суммировал Векс. — И почему же мы провели такую экстраполяцию?
— Да потому, что чем дальше мы будем уходить на запад, тем более старые камни нам будут попадаться! — победно заявил Магнус.
— Вполне логичный вывод, Магнус! Однако следовало бы сделать и еще один вывод.
Дети молча смотрели на экран.
— Вот бы мне такого учителя… — завороженно проговорила Гвен.
— Вывод такой, — медленно произнес Магнус. — Самые первые камни зародились на западе.
— Превосходно, Магнус! Ну а это, в свою очередь, о чем говорит нам?
— О том, что тот, кто создал первый камень, тоже с запада, — выдохнул Грегори. — Я совсем позабыл о том, что должен же быть тот, кто сделал первые камешки.
Изображение на экране замерло. Конечно же, он лежал на положенном месте как миленький — темно-серый камень. Векс включил звук, и из динамика хлынула подвижная музыка с жестким ритмом. Дети уже были готовы зажать уши руками, когда Векс убрал звук.
— Гипотеза подтверждается, — сказал Векс, с трудом скрывая гордость.
— Слушайте… А ведь если вот так рассуждать, можно и вражеский лагерь разыскать, — прошептал Джеффри.
— Да, это могущественное орудие — такой ход мыслей, — согласился Векс.
— Но есть не только эта гипотеза, — вдруг проговорил Грегори. Малыш смешно наморщил лоб.
— Вот как? — удивленно и немного встревоженно спросил Векс.
— Мы проследили путь одного-единственного камешка, — сказал Грегори, — но ведь совсем не обязательно, что кто-то сделал только один камень?
Братья и сестра уставились на младшего отпрыска семейства Гэллоуглассов недоуменно, а мать с отцом — гордо.
А потом Корделия задумчиво произнесла:
— Да, вряд ли бы он стал делать один… Даже если бы этот человек мастерил эти камешки ради своего удовольствия, разве ему не захотелось бы наделать их побольше, чтобы похвалиться своим мастерством?
— Это возможно. — Векс из осторожности не стал напоминать детям о том, что этой весной к дому Гэллоуглассов слетелось необычайно много певчих птиц. — Но как нам найти ответ на этот вопрос?
— Если другие камни были, — задумчиво произнес Магнус, — то они тоже должны были делиться и падать на расстоянии в триста метров друг от друга, как эти.
— Это логично, если мы предположим, что те камни были идентичны найденным нами.
Магнус раздраженно пожал плечами.
— Вряд ли могло быть иначе. Значит, каждый из них лежит на каком-то расстоянии к северу и югу от тех, которые мы нашли, но расстояние между ними к западу и востоку одинаково.
— Это как? — не понял Джеффри.
— Ой, ну чего тут не понимать! — Магнус проворно схватил палочку, присел, расшвырял в стороны опавшие листья, расчистил клочок земли и стал чертить на ней палочкой. — Если путь камней начался от их создателя — вот здесь, на западе… обозначим его точкой… — то камни разлетались от него и падали на расстоянии в триста метров друг от друга. Вот тут… тут… и тут… и так далее. — Он поставил несколько точек на пути с запада на восток. — Но если другой камень делился точно так же, то его отпрыски должны были бы лежать совсем рядом с этими камнями. А мы знаем, что это не так. Может быть, другие камни лежат на каком-то расстоянии к северу и югу… вот тут… вот тут и вот тут…
Он изобразил еще одну линию идущих с запада на восток точек — но севернее первой линии. А потом он замер и озадаченно уставился на собственный чертеж.
И его родители тоже.
Грегори осторожно поднял другую палочку, поставил несколько точек южнее первой линии, еще южнее и еще…
— Круги получаются.
— С общим центром, — прошептала Корделия.
— Такие круги называются концентрическими, — объяснил Векс.
Магнус задумчиво воззрился на коня-робота.
— Ведь в этом нет ничего невозможного, Векс.
— Согласен, — неторопливо произнес робот. — Давайте пошлем глаз-шпион на поиски к северу и югу. Хотя, как вы, наверное, заметили, дети, лететь ему придется не по прямой линии с юга на север, а по дуге.
— А он-то как вычислит, какая должна быть дуга? — придирчиво осведомился Джеффри.
— Как-как! По расстоянию от центра до края окружности, братец! — выкрикнул Магнус. — Ты разве не помнишь, что длина окружности равняется произведению числа на диаметр?
Джеффри гневно зыркнул на него.
— Но в данном случае мы точно не знаем, где находится центр, — напомнил Магнусу Векс.
Магнус помотал головой и… смутился.
— К счастью, те камни, которые мы разыскиваем, испускают звуки, — сказал Векс. — Я увеличу усиление до максимума, дети. Если глаз-шпион окажется поблизости от камня, мы найдем его по звуку музыки.
Дети взволнованно молчали, стараясь не слушать занудной мелодии, исходившей от камешка, лежавшего рядом с ними.
И вот с экрана донеслось позвякивание.
— Есть! — вскричал Джеффри.
— Мы тронемся в направлении максимального возрастания уровня сигнала, — сказал Векс.
Изображение на экране опустилось вниз, качнулось в одну сторону, в другую и успокоилось.
— Еще один! — воскликнул Магнус, а Корделия захлопала в ладоши. Грегори стоял и с улыбкой смотрел на экран, сверкая глазами.
Камешек был виден в самой середине экрана. Он был серый, не слишком темный, и издавал каскады металлических нот.
— Поищи еще! — взволнованно попросил Магнус.
— Поищу, — покладисто отозвался Векс, и картинка снова затуманилась.
Дети затаили дыхание. Звук пошел на убыль, утих, а потом на его место пришел новый…
— Лежит! — ткнул пальцем в экран Магнус. Все дружно закричали «ура».
Камешек красовался посередине экрана, почти такой же, как два предыдущих, — и по виду, и по звуку.
Когда Векс убавил громкость, Грегори спросил тоненьким голоском:
— Векс, а ты мог бы построить кривую по этим трем точкам?
Робот немного помолчал и сказал:
— Если предположить, что это дуга, Грегори, — то да, мог бы.
— Тогда сделай это, пожалуйста! И покажи нам ее на карте Грамерая.
Род в изумлении вытаращил глаза, догадавшись, к чему клонит его младшенький.
— Помните, — осторожно проговорил Векс, — это всего лишь гипотеза.
— «Гипотеза, гипотеза»! — возмутился Джеффри. — Неужели за одной гипотезой всегда приходит другая?
— Да, Джеффри. Так происходит прогресс науки.
Экран замигал, и перед детьми предстал вид острова Грамерай с большой высоты. Потом над островом повис кружок, сместился к западу, где лежали владения Романова, пересек их, пролетел вдоль западных границ графства Тюдор, рубежей Раннимеда и графства Стюарт, перелетел реку Флорин посреди леса Геллорн, промчался над западными пределами герцогства Логир и пересек владения герцога Борджиа с севера на юг.
Дети не спускали глаз с экрана.
А потом Магнус еле слышно прошептал:
— Ну, где же его центр, Векс?
— Там, где сходятся радиусы, — ответил робот, и в западном углу графства Глостер появилась большая красная точка.
— Центр каменной музыки — на западном побережье, — выдохнул Грегори.
— Давайте будем называть ее рок-музыкой, дети, — предложил Векс, — ибо жанр именно таков. Но замечу, что этот центр пока гипотетический.
— Да ладно! — махнул рукой Джеффри. — Как ни называй эту музыку, именно там находится тот малый, что понаделал кучу музыкальных камней. Так он на побережье или нет?
— Помните, мы делаем несколько предположений, которые могут оказаться ложными, — предупредил детей Векс. — Нам нужно собрать больше сведений, прежде чем мы сумеем назвать нашу гипотезу теорией.
— А теория — это утверждение факта? — спросил Магнус.
— Да, Магнус. С пониманием того, что данное утверждение может потом оказаться всего лишь частью некоей большей картины. Не допустите ошибки, как это бывает со многими, и не говорите «теория», когда на самом деле речь идет всего лишь о гипотезе.
— Ну ладно, давай будем дальше строить гипотезу, — сердито буркнул Джеффри, сложил руки на груди и уставился на экран. — Давайте спросим, что будет, если мы правы — если эта каменная… то есть рок-музыка будет и дальше развиваться без помех.
— Хороший вопрос, — чуть удивленно выговорил Векс, а уж братья и сестра уставились на Джеффри с откровенным изумлением. — Экстраполируй.
— Эта дуга будет расширяться со скоростью триста метров в день.
— Если так, то мы можем подсчитать, сколько этой дуге понадобилось времени, чтобы забраться так далеко на восток, — подхватил сияющий Грегори.
— И как мы это сделаем, Грегори?
— Разделим расстояние от западного побережья на триста метров!
На экране появился ответ в виде синих цифр.
— Две целые и три четверти года? — вытаращил глаза Магнус. — Но почему же мы ничего раньше об этом не слышали?
— Да это ж просто развлечение, — пропел камешек, лежавший на земле позади детей.
Магнус сердито зыркнул на него, а Векс сказал:
— Может быть, он прав, Магнус. Никому не пришло в голову рассказывать об этом. Каждый считал, что в этом нет ничего необычного.
— И много ли осталось ждать, пока всю страну заполонят эти мягкие камешки? — спросил Джеффри.
— Вопрос, конечно, интересный… — пробормотал Род.
— С экстраполяцией при теперешней скорости в триста метров в день и предполагая, что в этом смысле ничего не изменится?
— Да, да! — нетерпеливо топнул ногой Джеффри. — Скоро ли вражеское войско завоюет нас, Векс?
Робот немного помолчал и ответил:
— Я бы предпочел, чтобы ты не считал эти камни крагами, Джеффри…
— Всякая закономерность может быть вражескими происками, Векс!
— Нет! — испуганно покачал головой Грегори. — Во всякой закономерности есть какой-то смысл, но смысл вовсе не обязательно плохой!
— Ты, братец, наукой занимайся, а мне оставь оружие. Войну не дозорные развязывают. Ну, Векс, когда это случится?
— Через четыре года и один месяц, Джеффри, — со вздохом ответил робот. — И позволь поздравить тебя с верным применением научного метода на практике.
Джеффри подпрыгнул и, размахивая кулаками, взмыл ввысь и издал победный клич.
Музыкальный камешек воспользовался моментом и прибавил громкость.
— Однако цель, ради которой ты применил этот метод, вызывает у меня сомнения, — охладил пыл мальчика робот. — Тем не менее я готов рукоплескать, если можно так выразиться, тому рвению, с которым ты усвоил сегодняшний урок.
— Я? Усвоил… урок?! — Джеффри уставился на робота, разинув рот. — Векс! Ты мне не сказал, что это треклятый урок!
— Было время учебы, Джеффри. Но теперь уроки закончились. По моим часам сейчас 15.00. На сегодня вы свободны.
Дети радостно вскричали, развернулись и, не раздумывая, бросились по лесу на запад.
Род оторопело смотрел им вслед.
— Что это им в голову взбрело?
— Дети! Вернитесь! — крикнула Гвен.
— Но Векс же сказал, что уроки закончены! — воскликнула Корделия недовольно. — Теперь мы может делать все, что захотим, правда?
— Правда, — согласилась Гвен. — Но что вы хотите делать?
— Конечно же, проверить нашу гипотезу, — ответил Магнус.
— Нам нужно заняться сбором данных, — серьезно проговорил малыш Грегори. — Векс сказал, что их недостаточно.
— И точно, он так сказал, — неуверенно проговорил Род.
— Но я вовсе не давал вам задания, — возразил Векс.
— А разве мы вообще не за этим пошли? — набычился Джеффри.
— Не совсем, — с трудом скрывая замешательство, отозвался Род. — Мы должны выяснить, кто засылает в Раннимед зомби и пытается запугать законопослушных налогоплательщиков!
Джеффри склонил голову набок.
— Ну и где же мы об этом узнаем?
Род раскрыл рот, но сказать ему было нечего.
— А тут хотя бы тропинка хорошая видна, — сказал Грегори. — И очень может быть, что эти два явления как-то связаны между собой.
— Не могу отрицать: в этом утверждении прослеживается логика, — заметил Векс.
— Пожалуй, да. В том смысле, что когда не знаешь, где искать, одно направление ничем не хуже другого. — Род поднял руки. — Ладно! Почему бы нам не пойти на запад?
Дети с радостными криками устремились в чащу леса.
— Мне кажется или музыка вправду набрала громкость? — спросил Джеффри, хмуро оглядывая сумрачный лес.
— Ты употребил правильный термин, — ответил ему Векс. — Силу сигнала можно измерять его громкостью. Ее набор и есть увеличение силы сигнала. Да, громкость действительно возросла.
— Значит ли это, что люди, проживающие в округе, сильнее верят в музыкальные камешки? — спросила Корделия.
Векс остолбенел, потрясенный этой мыслью.
— Неплохая догадка, Делия. Музыка в этих краях звучит уже не менее семидесяти восьми часов, и местные крестьяне наверняка ее слышали. Вряд ли они отказались бы верить собственным ушам. Да, пожалуй, они действительно могут сильнее верить в существование музыкальных камней.
— Да и камней здесь больше, — заметил Грегори.
— Значит, больше и публики, — добавил Векс.
— Конечно, — подтвердила Гвен. — Ведь наверняка тут часто оказываешься между двух камней.
— Как же иначе, если их тут так много? — недоуменно спросил Магнус.
Деревья расступились, перед Гэллоуглассами предстала обширная поляна. Дети от изумления вытаращили глаза.
— Векс, — спросил Магнус, — что это за странно отесанная каменная глыба?
— Как видишь, это треугольник. Данный угол соответствует углу падения солнечных лучей в полдень. Может быть, ты сам ответишь на свой вопрос?
— Это гномон — «стрелка» солнечных часов. Она отбрасывает тень на цифры, обозначающие часы дня.
Векс довольно кивнул.
— Вижу, ты знал это.
— Ну так тогда же на земле рядом с гномоном должны быть цифры, — сказал Грегори.
— Да вот же они! — воскликнула Корделия. — Они такие огромные, я их не сразу разглядела. И они выложены из цветов! О! Какая красота!
— Ну спасибо на добром слове, — ответил ей кто-то.
— Ты-то тут при чем, башка лошадиная, — рассеянно буркнул Джеффри, устремил взгляд на гномон, но тут же обернулся и вытаращил глаза. — Да это же конь-качалка[3]!
— Говорящий? — изумился Род.
— Конечно же, я умею говорить. А вы разве нет?
— От кого-то я уже это слышал, — пробормотал Магнус.
— Нечему дивиться сынок, — успокоила его Гвен. — Наверняка и эта лошадка тоже сотворена из ведьмина мха.
— Меня изумляет изобретательность этих псионных ремесленников, — заметил Векс.
Лошадка плавно качалась в такт музыке, издаваемой камнями. А может быть, музыка исходила из самой игрушки?
— Что ты тут делаешь? — Корделия подошла к игрушке, держа руки за спиной.
Ее братья переглянулись. Они были знакомы с тонкостями дипломатии сестренки.
— Вырасти хочу, — ответил конь-качалка. — А ты разве не хочешь?
— Хочу. Вот только я не знала, что деревяшки могут расти.
— Но дерево же растет, а оно деревянное. Почему же я не смогу?
— Потому что у тебя нет корней, — радостно сообщил Грегори.
— У тебя их тоже нет. А у меня под копытцами — деревянные дуги, которые могут получать питание из травки, на которой я стою и качаюсь. Чем больше я качаюсь, тем больше подрастаю.
Гвен присмотрелась к лошадке внимательнее.
— Что же тут удивительного. Ведь ты стоишь на кочке ведьмина мха.
— Думаю, этот конек может расти и за счет того, что вокруг него есть проективные телепаты, не подозревающие о своих способностях, — негромко проговорил Векс.
— Разве ты не говорил нам, Векс, — спросил Магнус, — что в Грамерае все люди — скрытые колдуны того или другого рода?
— Не колдуны, а эсперы, сынок, — поправил его Род. — Теперь ты взрослый, нужно пользоваться научными терминами.
— Я говорил именно об этом, — подтвердил Векс. — На основании проведенных расчетов, взяв за основу пропорцию эсперов среди первоначального контингента колонистов, я установил, что это именно так. Однако это всего лишь предположение. Для того чтобы определить, есть ли основание для такого предположения, пришлось бы более тщательно изучить способности каждого из жителей страны.
