Грегори устремил мечтательный взгляд в пространство.
— Творения, созданные из ведьмина мха, умеют расти, — сказал Магнус. — Вот тебе и подтверждение предположения.
— Да, но вряд ли такое подтверждение можно считать решающим. Я бы не стал выводить из него гипотезу.
— А каким ты станешь, когда вырастешь? — спросила Корделия у игрушки-переростка.
— Я стану конем-рокером!
Джеффри непонимающе сдвинул брови.
— Рокером? Что это такое? И зачем это тебе?
— Сейчас я просто игрушка, — ответил конь-качалка. — А когда вырасту, стану взрослым рокером!
— И что? Так и будешь на полозьях качаться?
— Нет! Поглядите на мои копытца!
Все поглядели и увидели, что над полозьями, под копытцами лошадки нарисованы большие яркие колеса.
— А я думал, они просто так, для красоты нарисованы, — сказал Грегори.
— Нет, не просто. Чем больше я качаюсь, тем больше расту, а чем больше я расту, тем больше становятся мои колесики. И наконец они коснутся земли, когда я качнусь вперед, и потом я покачусь вперед и вперед, своей дорогой, а потом земли коснутся и задние колесики. Вот и я буду качаться и катиться[4] — большой и сильный, и смогу тащить за собой что захочешь!
— Маленькую тележку? Вот бы в ней прокатиться! — мечтательно проговорил Грегори.
— Таким большим быстро не вырастешь, — предупредила лошадку Корделия.
— Да нет, не так уж долго мне ждать. Езжу я по этому циферблату, и время для меня течет быстрее!
Магнус озадаченно посмотрел на Векса.
— На самом деле он не может сделать так, чтобы время бежало быстрее, правда?
— Нет, Магнус, но он способен создать для себя такую иллюзию. Вполне вероятно, что он способен навязать эту иллюзию людям, которые с ним встречаются.
— Они поверят ему, а он наберет силу! И для него время таки будет бежать быстрее, а сам он будет быстрее расти!
— Все рокеры торопятся вперед, — сообщил детям конь-качалка. — Поэтому я качаюсь день и ночь.
— Но конь-качалка — это же игрушка, он из детства, — заметил Грегори. — Тебе не хотелось бы остаться вещью из детства?
— Ой, как бы это было здорово: вырасти, но остаться ребенком! — восторженно воскликнула Корделия.
Род пожал плечами.
— Это было бы замечательно, — согласился конь-качалка. — Вот поэтому-то я и качаюсь круглые сутки[5].
Векс воскликнул:
— Зрелые особи с независимостью и способностями взрослых, но при этом с разумом и эмоциями детей? О нет, это был бы сущий хаос!
Магнус насторожился.
— Хаос? Векс… а не приложили ли ко всему этому руку пришельцы?
— Все может быть, сынок, все может быть, — медленно выговорил Род.
— Думай, рассуждай, — посоветовал мальчику Магнус. — Посмотри, не вырастет ли из этого гипотеза.
Магнус умолк и глубоко задумался.
— Я немножко растерянна, боюсь ошибиться, — призналась Корделия.
Это было сказано с типичным для девочки кокетством. Корделия могла не сомневаться в том, что уж кто-нибудь непременно задаст ей вопрос. Конь-качалка не стал исключением.
— Что у тебя на уме?
— Я подумала, что ты мог бы двигаться быстрее, если бы не зависел от этих деревянных полозьев, если бы встал на собственные копытца.
— Что?! — возмущенно воскликнул конь-качалка. — Ты хочешь у меня почву из-под ног выбить? Стыд тебе и позор, барышня!
— Да, советик так себе, — поддержал его Джеффри. — Каков он будет в сравнении с взрослой лошадью?
— Очень даже я буду хорош! Разве ваш спутник не такой же, как я, — только взрослый?
Дети вытаращили глаза. Все четверо медленно повернули головы и воззрились на Векса.
— Это в каком же смысле? — опасливо осведомился робот.
— В том самом, что ты не более настоящий, чем я. Ты просто модель лошади, ты такое же творение чужого разума и рук, как я! Но ты же вырос? Вот и мне хочется!
— Да, мы оба искусственные, — согласился Векс, — но на этом наше сходство заканчивается. Мой «мозг» — это компьютер, а твой — всего лишь запись готовых ответов, сделанная тем разумом, который тебя породил.
— Векс, — проговорил Магнус. Его голос прозвучал глухо, встревоженно. — Разве это — не определение программы?
Огромный черный конь умолк и замер в неподвижности. Наконец он произнес:
— Магнус, подобная формулировка грешит чудовищным упрощением.
— И все-таки что-то тут есть, — возразил Грегори. — Получается, что те, кто способен творить создания из ведьмина мха, навязывают своим игрушкам какую-то программу, да?
— Игрушкам! — оскорбленно фыркнул конь-качалка. — Я не игрушка, во мне учтено много разных моментов!
— Да, много, покуда ты привязан к часам, — проговорил Джеффри и обвел взглядом циферблат.
— Нет, нет, конечно, — горячо возразил Грегори. — Ты такой чудесный! Ты не просто игрушка. Ты мог бы стать верным другом для ребенка. И где ты только был три годика назад, когда мне так хотелось, чтобы ты был у меня?
Конь-качалка смущенно уставился на малыша.
— Не расстраивайся, братец, — успокоил его Магнус. — Мы все мечтали о таком дружке, когда были маленькими.
— Все, кроме Корделии!
— Нет уж, кроме тебя, раз ты так говоришь! — оскорбилась Корделия. — Я на Магнусовом коньке качалась чаще, чем он!
— Да, она даже про свою метлу забывала, — с улыбкой проговорил Магнус. — Хотя по идее метла ей роднее.
Корделия показала ему язык.
— Ну что же… — нерешительно проговорил конь-качалка, — если уж я вам так нравлюсь… тогда пожалуйста. Хотите покататься?
— Хотим, хотим! — Грегори без раздумий оседлал лошадку. Конь-качалка от неожиданности встал «на дыбы», вполне музыкально заржал, а Грегори заливисто рассмеялся.
— Грегори! — вскрикнула Гвен в тревоге. — Не надо…
Однако она тут же осеклась и умолкла, глядя на то, как ее младший сын раскачивается вперед и назад, как конь-качалка везет его по всей окружности циферблата, как он шлепает коня-качалку по бокам своей шляпой и весело визжит.
— Пусть порадуется, милая, — с улыбкой пробормотал Род.
— Не запрещай ему, мамочка, — умоляюще проговорила Корделия. — Ничего опасного нет!
— Пожалуй, — согласилась Гвен. — Так редко бывает, чтобы он вел себя как дитя, а ведь он еще совсем дитя!
— Да, меня порой посещает такая мысль, — согласился Векс.
— Да он почти никогда не ведет себя так, как другие малыши, — поджав губы, сказал Джеффри. Он стоял напряженный, со скованным выражением лица. Магнус заметил это, протянул было руку Джеффри, но раздумал и отдернул.
— Думаю, конь-качалка нам всем разрешит покататься, если мы захотим.
— О да, да! — воскликнула Корделия, сверкая глазами, а Джеффри фыркнул:
— Ну и глупо же ты будешь выглядеть, братец! Дылда здоровенная, скоро семнадцать годков стукнет, а ты на лошадку-качалку верхом заберешься! Да нет уж, мы с тобой большие, пусть маленькие так резвятся!
Корделия обернулась и одарила Джеффри удивленным взглядом. Но заметив, каким завистливым взором тот следит за Грегори, девочка погрустнела.
И ее мать тоже.
— А ты что, против, Делия? — проворчал Джеффри.
— Да нет, нет, — поспешила заверить брата девочка. — Ты все правильно говоришь, Джеффри! Пусть малыш поиграет.
— Пусть насладится мгновениями детства, которые принадлежат только ему, — еле слышно произнес Род.
Корделия удивленно взглянула на отца, но тут же просияла и робко улыбнулась.
— Верно, папа. Ведь он почти никогда не играл, мы ему мешали, верно?
— Он донашивал за мной одежду, — добавил Джеффри. — У меня-то хотя бы были игрушечный арбалет и катапульта, а он их не хотел. Да, пусть порезвится.
Грегори закончил круг и спрыгнул с коня-качалки. Его щеки раскраснелись, глаза задорно блестели. Он наклонился, снял шляпу и низко поклонился лошадке.
— Вот спасибо тебе, добрый конь! Никогда я не забуду, как ты меня покатал!
— Пожалуйста, — ответил конь-качалка и качнулся вперед. — Приходи еще, и я тебя снова покатаю.
— Ой! Правда, можно?
— Может быть — на обратном пути, — ответила Гвен. — А теперь, Грегори, нам бы надо идти дальше.
— А лошадке с нами нельзя? — в отчаянии спросил Грегори.
— Нет, нельзя, — ответил конь-качалка. — Но знаешь, у меня так тепло стало на сердце оттого, что тебе этого захотелось. А мне надо остаться здесь и качаться по часам, иначе я так никогда и не вырасту. Ты же не отберешь у меня этого, правда?
— Нет, что ты! — горячо воскликнул Грегори, но было видно, что эти слова дались ему нелегко. — Но я буду очень скучать по тебе, славная лошадка.
— А я — по тебе, — ответил конь-качалка. На мгновение издаваемая им музыка стала громче, медленнее и печальнее.
— Он должен отпустить тебя, — проговорила Корделия, обняв младшего братишку за плечо. — А ты должен позволить ему вырасти.
— Правильно, — кивнул Грегори, отвернулся и зашагал за братьями, сестрой и Вексом опустив голову. У Корделии на глаза набежали слезы. Но тут Грегори обернулся и крикнул коню-качалке:
— А мы еще увидимся, когда ты вырастешь и станешь большим?
— Даже не сомневайся! — выкрикнул конь, раскачиваясь назад и вперед. — Я, наверное, стану могучим скакуном — но я тебя обязательно узнаю.
— А я — тебя, — крикнул в ответ малыш. — До встречи!
Он помахал коню рукой, взял за руку сестренку, выпрямился, расправил плечи и вздернул подбородок.
— Пошли, Делия. Пусть себе качается! Таков уж наш рок! — добавил он совсем по-взрослому.
Девочка крепко сжала руку малыша и немножко пропустила его вперед, чтобы он не видел, как нежно и сочувственно она улыбается.
Гвен часто заморгала, сдерживая слезы, взяла Рода под руку, и они пошли следом за детьми.
— Такие громкие звуки — неприятно слушать, — признался Грегори и болезненно поморщился. И точно — звуки со всех сторон сливались в неприятную для слуха какофонию. Семейство продвигалось вперед по лесу под музыку. Стоило утихнуть одному камешку, как ветерок уже доносил звучание другого.
— Пока еще не слишком громко, Грегори, — сказал малышу Векс. — Да и не громкость тебя раздражает.
— Корделия, — строго проговорил Род, — перестань качать головой.
— Может, и не громкость, — невесело отозвался мальчик. — Но музыка такая грубая. Она неприятна для слуха.
— Это верно, сынок, — согласилась Гвен.
— Тембр, окраска звука — вот что тебе не нравится, правда? — спросил Векс у Грегори.
— Корделия, — снова окликнул дочку Род, — хватит мотать головой, тебе говорят!
— Окраска? — Грегори сдвинул брови и на минуту прислушался. — Да, наверное. Очень грубая музыка. Если бы она не была такая грубая, то такое сочетание нот звучало бы как трель, а звучит как скрежет.
— Возможно, дело в ритмике баса — низких нот. Может быть, она тебе докучает.
— Магнус! — процедил сквозь зубы Род. — Ты не мог бы идти не притопывая?
— Может быть, — ответил роботу Грегори, склонил голову набок, прислушался. — Точно! Потому что каждый третий удар звучит не тогда, когда должен звучать… Векс! — Грегори вытаращил глаза. — А теперь она вдруг перестала резать мне слух — эта музыка!
— Я надеялся, что это рано или поздно произойдет.
— Но как же это могло… Ой! Как только я начинаю рассуждать о ней, эта музыка перестает раздражать меня и начинает очаровывать! Ну если не она сама, так то, как она сложена!
— Все верно, Грегори. Существует мало раздражителей, которые не стали бы источником удовольствия, когда их превращают в объект исследования.
— Векс! Музыка звучит намного громче! — воскликнул Магнус.
— Верно. — Конь-робот поднял голову выше. — Из-за чего бы это?
Тропа неожиданно стала шире. Гэллоуглассы миновали последние деревья и вышли на просторный луг, через который протекала речка. На другом берегу реки виднелась какая-то темная масса.
— Ну, и что же это такое? — проворчал Джеффри.
— Всего-навсего толпа детей. — Магнус пригляделся и нахмурился. — Стая детей?
— Это дети! Они собрались по меньшей мере из трех деревень! — воскликнула Гвен.
— Все живые существа собираются вместе по-своему, — рассудительно изрек Грегори. — Овцы — отарами, птицы — стаями, львы — прайдами. Но про детей так говорить нельзя, братец.
— А дети как собираются? — требовательно вопросил Джеффри.
— Школьными классами, — ответил Грегори.
Джеффри поежился.
— Типун тебе на язык, братец! Уж лучше рыбой какой-нибудь быть!
— Я вовсе не хочу быть рыбой, — возразил Грегори.
— Как бы они там ни собрались, надо узнать зачем. — Магнус взмыл ввысь и полетел над рекой по направлению к скоплению детей. — За мной, ребята! Поглядим, что там и как!
Род только рот раскрыл, чтобы велеть детям вернуться, как ему на плечо легла рука Гвен.
— Опасности нет, а нам непременно надо узнать, почему эти дети собрались вместе здесь.
Род сдался и кивнул.
— Ты права. Пусть молодое поколение само о себе позаботится. Да и договорятся они между собой скорее.
Корделия, Джеффри и Грегори с восторженными криками устремились вслед за Магнусом.
— Между тем, — добавил Род, — рисковать не хотелось бы. Векс, как думаешь, не мог бы ты…
— Никаких возражений, Род.
Огромный черный конь немного отступил от берега, разогнался галопом, на расстоянии всего в пятьдесят футов набрал скорость миль сто в час и взлетел в воздух. Описав дугу над водой, он спикировал на противоположный берег и встал на все четыре ноги в десяти футах от воды. Дело было вовсе не в том, что он боялся промокнуть — его лошадиное тело было снабжено водонепроницаемыми швами. Просто преодолеть это расстояние прыжком было быстрее, а река, если на то пошло, оказалась мутной. Потом пришлось бы долго очищать синтетическую шкуру от грязи и ила.
При всем том дети могли бы подождать Векса.
— Я вижу лодку, — сказала Гвен и указала ниже по течению.
Род посмотрел в ту сторону и кивнул.
— Осторожнее, милая. Тут топко.
Он подал Гвен руку и они стали пробираться по прибрежным кочкам.
К тому времени, как их нагнал Векс, дети Гэллоуглассов уже приземлились и пошли вдоль края толпы. Они широко раскрыли глаза и смотрели как зачарованные: толпа детей непрерывно двигалась, она пульсировала, будто гигантская амеба. При ближайшем рассмотрении оказалось, что толпа состоит из нескольких групп поменьше, и каждая группа занималась чем-то своим: одни прыгали, другие плясали, третьи играли в мяч. При этом каждый из них все свои движения выполнял в такт с музыкой, которая звучала повсюду — ритмичная, захватывающая.
— Почему, интересно, они так двигаются все вместе? — гадала Корделия, покачивая головой из стороны в сторону.
— Если честно, понятия не имею, — отозвался Грегори, похлопывая себя ладонью по бедру.
— А давайте спросим у них. — Магнус протянул руку и похлопал по плечу шестилетнего малыша.
Тот обернулся, ритмично кивая, но Магнуса словно бы и не увидел. В следующее мгновение он отвернулся и перебросил мяч другому шестилетнему мальчику, который стоял в десяти футах от него. Бросок совпал с очередной сильной долей.
— Постой! Я хочу поговорить с тобой! — крикнул Магнус и снова похлопал мальчика по плечу. Тот снова обернулся и уставился на Магнуса невидящими глазами.
— Чего тебе?
Магнус повернул голову и увидел подошедшего к ним мальчика лет десяти.
— Я просто хотел с ним поговорить.
Десятилетний мальчик, непрерывно качая головой, пожал плечами и произнес в такт:
— Он еще маленький, даром речи не владеет.
— Не умеет говорить? — озадаченно переспросил Джеффри. — Это как же? Дети уже в два годика болтать начинают!
— Болтать — это одно, а владеть даром речи — другое. Надо же говорить под музыку, в такт, — ответил кивающий мальчик. — Он не сможет говорить, пока ритм не уловит.
— Ритм — это ладно, но ведь с любым ритмом можно наговорить всякой ерунды! Ну хорошо, тогда ты скажи нам: как это вышло, что вы все стали вместе двигаться?
— Вместе? — Мальчик нахмурился, огляделся по сторонам. — Мы не вместе движемся. Я двигаюсь как хочу, а они — как они хотят.
— Но вы все выполняете движения одновременно!
— А как же еще можно двигаться? — изумленно спросил мальчик.
— Не понимаю.
— Если так — значит, ты тупой, — заявил подоспевший парнишка лет двенадцати. — Хватит приставать к моему братишке, пусть идет играет в бирюльки.
На глазах у удивленных детей десятилетний мальчик опустился на коленки в три приема, в такт с музыкой, поднял бирюльки на первую долю, уложил на вторую, рассыпал на третью.
— А между долями он двигаться не может?
— Какими еще долями? — грубо спросил двенадцатилетний.
Джеффри помрачнел.
— Ты что, поиздеваться надо мной решил?
— Это уж ты понимай как хочешь, — огрызнулся мальчишка.
У Джеффри дрогнула рука, но он не замахнулся — его удержал Магнус.
— Он не понимает, что ритм делится на доли и что эти доли звучат повсюду.
Джеффри совершенно растерялся.
— Вы что, музыки не слышите?
— Почему это не слышим? Очень даже слышим! А с чего бы еще мы сюда пришли?
— Но разве музыка не звучит повсюду вокруг вас?
Мальчишка мотнул головой — в такт, разумеется. Он отвлекся и пошел прочь. Джеффри забежал вперед, загородил ему дорогу, но Магнус тут же оказался рядом и встал рядом с братом. Но в следующее мгновение перед ними возникла девочка лет двенадцати и с улыбкой спросила:
— Что вы ищете?
Улыбка у нее была светлая, лучистая, и Джеффри замер на месте, не спуская глаз с девочки.
Корделия хихикнула, Джеффри смутился, покраснел и буркнул:
— Да мы просто спросили у этого малого: разве музыка не звучит здесь повсюду?
— О нет! — воскликнула девочка. — Наши родители собрали все камешки в округе и свалили их здесь в кучу. Они не терпят этих звуков!
— А я их понимаю, — пробормотал Грегори, а Джеффри спросил:
— Родители сюда не ходят?
— He-а! И поэтому мы тут можем делать все, что захотим.
— Они вам разрешают?
Девочка пожала плечами, задумалась о чем-то, рассеянно ответила:
— А мы их не спрашиваем. — Но тут она вспомнила, зачем подошла к гостям, и обратилась к Джеффри: — Потанцуем?
Джеффри от неожиданности испуганно попятился. Девочка смерила его удивленным взглядом и снова пожала плечами.
— Какой-то ты неповоротливый. — И она уплясала прочь, повинуясь жесткому ритму.
— Вот оно что… Они пришли сюда на зов музыки, а на родителей им наплевать.
Джеффри нахмурился, наблюдая за детьми и кивая в такт.
— А музыка заставляет их двигаться, — сказал Магнус и обвел взглядом толпу. — На вид тут все не старше двенадцати, и никто младше десяти не смог остановиться и поболтать с нами.
— Я наблюдала за двумя ребятами, игравшими в мяч, — сказала старшему брату Корделия. — Они играли беспрерывно, не останавливаясь ни на миг.
— Чем они младше, тем сильнее ими завладевает биение низко звучащих нот, — сказал Магнус. — Но почему старшие ребята не понимают наших вопросов?
— Да кто тут что поймет, кто может задуматься, когда уши забиты музыкой? — вопросом на вопрос ответил Грегори.
— Пойдем! — подскочив к Корделии, крикнул мальчик лет четырнадцати. — Потанцуй со мной! — попросил он и схватил ее за руку.
Корделия вскрикнула, ее братья издали дружный боевой клич и бросились ей на выручку, но толпа тут же сомкнулась вокруг девочки, и мальчики налетели на плотную стену танцующих детей. Танцоры повернулись к ним спинами, а в следующий миг, с ударом новой доли, развернулись. Магнус оттолкнул Грегори назад, заслонил собой и закрылся кулаками, а вот у Джеффри хватило ума нанести удар на слабую долю, и его кулак достиг цели. Голова у противника Джеффри запрокинулась назад, он упал. Но его товарищи не сумели разойтись в стороны до того, как зазвучала следующая доля, и приземление получилось плавным. Упавший мальчишка изумленно уставился на Джеффри.
— Как ты это сделал?
— Получается, что время между долями для них как бы не существует! — воскликнул Грегори.
— Если так, то в промежутках между долями мы сможем протиснуться между ними! — кивнул Магнус. — Раз И два И три ВПЕРЕД!
Все трое бросились напролом и увидели Корделию. Та танцевала, и все ее тело извивалось и трепетало, а на лице играла счастливая улыбка. Мечтательными, подернутыми поволокой глазами она смотрела на мальчика — своего партнера.
— А он красивый? — с интересом спросил Грегори.
— Ну… с точки зрения девчонок — наверное, — буркнул Джеффри. — Хотя… какой он мальчишка, если с девчонкой танцует.
— О! — прокричала хорошенькая девочка лет двенадцати и схватила Джеффри за руку. — Потанцуешь со мной?
Джеффри съежился, будто его укусила змея. Девочка обиделась, покраснела, и Грегори постарался сгладить неловкость:
— А тебе разве не мешает, что все толкаются со всех сторон?
— Не-а! — лучисто улыбнулась девочка. — С чего бы мне это мешало? Это так весело!
Она посмотрела на Джеффри с кокетливой улыбкой, но тот уже пришел в себя, расправил плечи и криво усмехнулся.
Девочка заметила его усмешку. На очередную долю она надула губки, на следующую пожала плечами, а потом резко отвернулась.
Мальчики не спускали глаз с сестры, захваченной вихрем музыки.
— Слышите? Слова! — вымолвил Грегори, широко раскрыв глаза.
Прислушавшись, они различили слова на фоне задорной музыки:
Прыг-скок! Прыг-скок!
Танцуй со мной!
Вертись, крутись,
Как заводной!
— Вот уж чепуха так чепуха! — с отвращением выкрикнул Грегори.
— Да, смысла особого нет, — буркнул Джеффри.
— Смысла никакого, — нахмурился Магнус. — А ну-ка, братцы! Надо вызволить отсюда нашу сестренку.
— Но как?
— Схватим ее за руки и взлетим.
— Они попробуют нас задержать, — предупредил Грегори.
— Пусть только попробуют, — процедил сквозь зубы Джеффри, сжал кулаки и прищурился.
— На И — вперед, братцы!
— Раз И два И, — начал считать Магнус. — ВлеВО, быстРО, хваТАЙ еЕ и ВВЕРХ!
Они с Джеффри оторвались от земли. Грегори пристроился позади. Корделия исчезла так неожиданно, что ее партнер, продолжая подергиваться в танце, начал вертеть головой по сторонам. Влево, вправо — вот только вверх он поглядеть не удосужился.
