Девочка извивалась и пыталась высвободиться.
— О! Да ОТпуСТИте ЖЕ! КаКИе ВЫ заНУды!
— Сестренка, очнись! — вскричал Магнус, но Корделия продолжала вырываться, пока Грегори не залетел вперед, не развернулся к ней лицом и не принялся хлопать в ладоши. Сильная доля, еще сильная, и еще. И вдруг неожиданно малыш хлопнул в ладоши на слабую долю перед самым носом Корделии. Девочка запрокинула голову, в испуге широко раскрыла глаза.
— ОЙ! Что…
— Тебя заколдовали, — сообщил ей младший брат.
— Вовсе нет. — Корделия зарделась и отвернулась. — Я просто… хотела…
— Изучить явление изнутри, может быть?
Все четверо вздрогнули и посмотрели вниз. Они увидели Векса, стоявшего чуть поодаль от толпы танцующих детей.
Корделия при виде устремленных на нее пластиковых глаз робота соврать не смогла.
— Нет, — чуть сварливо отозвалась она. — Музыка захватила меня. — Но… О, как же она захватывает!
— Нисколько в этом не сомневаюсь, — проговорил Векс. — Концентрация рок-музыки на этом лугу чрезвычайно высока. Пойдемте отсюда, дети, иначе мы не сможем слышать друг друга.
С этими словами он развернулся и затрусил прочь. Мальчишки переглянулись, кивнули и устремились в ту же сторону.
Пролетев футов пятьдесят, Магнус встревоженно оглянулся и поискал глазами сестру.
— Из-за чего ты задержалась?
— Да из-за метлы, — чуть обиженно отозвалась Корделия. — Ты мог бы и подождать, Магнус. Всего-то секунду мне надо было, чтобы сесть на нее верхом, а вы уже вон как далеко улетели!
— Прости, — смутился Магнус.
— Вниз, — прозвучал мысленный приказ Гвен.
Дети посмотрели вниз и увидели, как их родители выходят из ялика на берег.
— Хорошо, мама, — мысленно ответил матери Магнус, и все четверо аккуратно приземлились рядом с Родом и Гвен.
— Что вы узнали? — спросила мать.
Корделия покраснела. Магнус только собрался ответить, как послышалось жужжание. Все развернулись и задрали головы.
Неожиданно стало жарко, жужжание стало громче, переросло в визгливый вой.
— На землю! — крикнул Род, отпрыгнул в сторону и уложил всех детей ничком на траву. Огромная огненная масса пролетела у них над головами. Вой стал не таким пронзительным и вскоре стих вдали.
— Детки! Вы в порядке?
— Да, мамочка! — дрожащим голосом отозвалась Корделия. Братья хором повторили ее ответ.
— Что это такое? — выкрикнул Магнус.
— Эффект Допплера, — с готовностью отозвался Векс. — Когда объект приблизился, звук, издаваемый им, набрал максимальную громкость, а когда он удалился…
— Да нет, он не про звук спросил! — раздраженно проговорил Род. — Сам объект! Что это было такое?
— Неужели никто из вас не узнал? А я точно знаю, что все вы не раз видели подобные объекты.
— Ты скажешь или нет?
— Это, — не дожидаясь ответа Векса, сказала Гвен, — был огненный шар, шаровая молния, которыми друг в друга швыряют колдуньи и чародеи! Вы их видели много раз.
— Да, это точно был огненный шар, — пробормотала Корделия, не спуская глаз с дымного шлейфа.
— Это?! Огненный шар? Если это огненный шар, тогда и кочка — гора!
— Различия всего лишь в величине, — заметил Векс.
— Ага. Когда в вышине летит такая величина, то из тебя быстро получится ветчина!
— Тише! — строго прервал пререкания Род. — Еще один шар летит.
— Еще два!
— Три!
Все замерли — точно в землю вросли, глядя на огромные огненные шары, с ревом несущиеся к ним.
— Вот уж вправду огромные шаровые молнии[6]… — восторженно прошептал Грегори.
Векс поднял голову.
— Однако они летят на гораздо меньшей высоте, нежели летела первая! Бегите! Разлетайтесь! Иначе вас точно поджарят! Ну же!
Все семейство поднялось в воздух. Мальчишки полетели над лугом сами по себе, Гвен с Корделией — верхом на метлах. Род замкнул процессию.
Между тем огненные шары прибавили скорость.
— Разлетайтесь в стороны! — скомандовала Гвен. — Уходите с их дороги!
Уговаривать долго не пришлось. Корделия и Грегори вместе с матерью вильнули влево, Магнус, Джеффри и Род — вправо. Но шаровые молнии-переростки устремились за ними.
— Какова цель — такова и угроза! — крикнул Векс. — Вверх! Будьте выше этого, если получится!
Все семейство предприняло крупномасштабную попытку предотвратить трансцендентальность высказывания робота в жизнь. Рывок ввысь получился таким резким, что гэллоуглассовы желудки подумали было, что о них забыто на веки вечные — а треклятые огненные шары тоже набрали высоту.
— Онет все повторяют за нами! — в отчаянии выкрикнул Магнус. — Как же нам от них избавиться?
— Вижу реку! — крикнул Род. — Ныряйте, дети! Наберите побольше воздуха и постарайтесь как можно дольше продержаться под водой! Может быть, шаровые молнии в воду не полезут!
Все как один, дети дружно вдохнули и спикировали вниз, уподобившись свинцовым отвесам на Пизанской башне. В воду все четверо вошли настолько ровно и красиво, словно соревновались друг с другом в том, у кого получится меньше брызг. Род и Гвен нырнули в реку сразу следом за детьми.
Шаровые молнии, летевшие по бокам, метнулись к центральной, и все вместе просвистели над водой. Векс решил, что ему наверняка показалось — ну в самом деле, разве могли прозвучать нотки разочарования в реве огненных шаров?
— Они улетели! Можете выныривать!
На поверхности воды появилось четыре фонтана с детскими фигурками посреди воды. Все дружно выпустили воздух и стали дышать словно рыбы, выброшенные на берег, а потом с криками радости и облегчения дружно упали в воду. Род и Гвен последовали их примеру, но повели себя более сдержанно и достойно.
— Они гнались за нами! — Теперь, когда опасность миновала, Джеффри мог позволить себе разозлиться. — Они взаправду за нами гонялись!
— Ну пойди сделай им выговор, братец, — сердито посоветовал ему Магнус.
— Но кто мог их натравить на нас? — задумчиво проговорил Грегори.
Дети умолкли, переглянулись.
— У нас имеется некоторое количество врагов, — заметил Векс.
— И эти шаровые молнии, как и камни, — дело рук одного из них! — Джеффри в сердцах хлопнул ладошкой по воде. — Ну разве я не говорил, что за нами по пятам крадутся враги?
— Это нам пока не известно, и… Быстро на берег!
— Почему? — озадаченно спросил Грегори, оглядываясь по сторонам. — Я ничего такого страшного не вижу…
— Точно, — согласился Магнус. — Только какие-то четыре кочки над поверхностью, и все.
— Эти четыре кочки приближаются, между прочим, — нервно проговорила Корделия. — А с другой стороны плывет бревно, и оно тоже надвигается на нас!
— Быстро на берег! — прокричала Гвен и телекинетически подтолкнула детей, а Векс попутно объяснил:
— Это не бревна и не кочки, а гигантские амфибии! И они голодные! Быстрее на берег, дети!
Все Гэллоуглассы вылетели из воды, будто горошинки из трубочки, в которую хорошенько дунули. Метлы у Корделии и Гвен промокли и стали тяжелыми, поэтому полет получился не слишком стремительным. Кочки и бревно рванулись друг к другу, столкнулись, прозвучало крещендо скрежета и щелканья зубов, заметались по воде змеевидные туловища. Однако зубы щелкнули в добром ярде от чьих бы то ни было лодыжек. Две огромные ящерицы повалились в реку друг на дружку и вытаращили глаза, уставясь на детей.
— Ну что ты развалился как бревно? — проворчало то из чудовищ, что оказалось внизу. — Давай хватай их!
— У меня крылья пока еще не выросли, рыбья рожа!
— Рыбья рожа?! Ты кого тут рыбьей рожей обзываешь, хвост змеиный?
— Кто они такие, Векс? — спросила Корделия, испуганно глядя на рептилий.
— А я знаю кто! — крикнул Магнус, приглядевшись хорошенько. — Ты мне показывал их в книжке — бестиарии! Правда, здесь их мы никогда не видали, и я думал, что они выдуманные! Это крокодилы с Терры!
— Умница, Магнус! — восхищенно воскликнул Род.
— Однако, — встрял Векс, — крокодил — только один из них. Второй — аллигатор.
— Откуда ты знаешь? — требовательно спросил Грегори.
— У аллигатора морда более тупая, у крокодила острее. Есть и другие различия, но это наиболее очевидное.
— Удрали, надо же, — прорычал крокодил, злобно глядя на детей.
— Вот жизнь пошла… — отозвался аллигатор. — Сплошная инфляция. Куда ни глянь — все вверх взлетает. Даже еда.
— Ну ладно. Чего уж теперь. Попытка у нас с тобой классная была, — вздохнул и отвернулся крокодил.
— Да и детишки, поди, худосочные, — добавил аллигатор и сделал разворот.
— Ничего себе! Вот наглые! — вырвалось у Корделии, и она сердито подбоченилась. — Никакая я не худосочная, а очень даже афпфтф!
Последнее слово получилось неразборчивым — это Магнус прикрыл рот Корделии ладонью и прошипел ей на ухо:
— Замолчишь ты или нет? Неужели ты решила похвастаться перед ними тем, какие мы мяконькие и сочненькие?
Корделия одарила брата убийственным взглядом, но язык прикусила.
— Поохочусь-ка я за какими-нибудь донными рыбками, — проворчал крокодил.
— Угу, — буркнул аллигатор. — А я — за раками.
— Недурственный закусон — если сотенку изловить, — миролюбиво изрек крокодил. — Ну, до завтра, аллигатор.
— Ты так мил, крокодил[7].
Они расплылись в разные стороны и вскоре исчезли в мутных водах реки.
— Уф-ф! Слава Богу, мы это пережили! — провожая рептилий взглядом, выдохнула Корделия. — Но как они посмели назвать меня худосочной!
— Вряд ли бы тебе понравилось, если бы им удалось узнать тебя поближе, сестрица, — заверил ее Магнус.
— Пора, — сказала Гвен. — Нам надо уходить, да поскорее. Вдруг они передумают?
Не успели они отойти далеко, как Корделия вдруг остановилась и внимательно вгляделась в траву.
— Что это такое, интересно?
— А ну, дай посмотреть! — Джеффри проворно подбежал к ней, Грегори протолкался между ними.
Гвен обернулась, заинтересовалась и тоже подошла.
По высокой траве пробиралось насекомое, и пробиралось оно настолько целеустремленно и напористо, что Джеффри спросил:
— Может, это мошка — воин?
— Не то чтобы мошка, — прозвучал голос робота, и над детьми повисла большая конская голова. — Это скорее жук, дети. Но это странно.
— Что странного? — сразу насторожился Род.
— Я думал, они крайне редки.
— Кто? — спросил Грегори.
— Эти насекомые. Это скарабей — точно такой, каким поклонялись и каких изображали в скульптурах древние египтяне.
— А вот еще один, — крикнул Магнус, стоявший футах в десяти в стороне. — Он ползет… ой, он ползет к папе!
— Ко мне? — Род опустил глаза и увидел еще одного скарабея, пробирающегося между травинками. — Эгей, и у меня тут еще один. Вот только он к тебе ползет!
— Ко мне?! — вытаращил глаза Магнус.
Корделия захлопала в ладоши.
— Они, наверное, ищут друг дружку!
— Нет, — возразила Гвен. — Они ползут к ведьмину кольцу.
Все посмотрели по сторонам и увидели на полпути от Рода круг примятой травы, а в самой середине этого круга лежал довольно крупный камень и заливался на все лады.
Род нахмурился.
— Это что же такое? Неужто уже Маленький Народец помогает в распространении этих музыкальных булыжников?
— Да нет, — покачала головой Гвен и глянула на мужа с насмешливой улыбкой. — Ты же знаешь, что фэйри водят хороводы по кругу, и после них на траве остаются кольца, но здесь не кольцо, а круг целиком!
— От чего же он сделался? — удивился Грегори.
— Может быть, виной тому сам камень, — неспешно, раздумчиво проговорил Векс. Он перешел ближе к кругу примятой, как бы вытоптанной травы, постарался ступать осторожнее, чтобы не навредить скарабею, и наклонил голову к самой земле. — Да, тут есть небольшое углубление — видимо, ямка существовала тут от природы. Если камень приземлился с приличным моментом вращения, то он мог вертеться и вертеться по кругу, покуда не…
Скарабей выбрался из травы напротив робота, покачался на краю и скатился в ямку.
— Ой! — Корделия всплеснула руками. — Четвертый!
— А вот и наш подоспел, — улыбнулся Грегори.
Магнус, шагая осторожно и размеренно, подошел к ямке.
Он не отрывал глаз от земли.
— Мой приближается.
— И мой тоже. — Род стоял всего лишь в одном шаге от края ямки. — Их всех тянет к камню. То есть — к року.
— Даже скарабеев?! — воскликнула Гвен.
Грегори присмотрелся к жукам.
— Очень странная у них окраска, мамочка. Темно-серые, как графит. Можно подумать, что они и сами каменные.
Род нахмурил брови.
— Тогда можно задать другой вопрос: то ли рок, исполняемый камнем, влечет жуков, то ли они сделаны из камня?
— Ну нет, — возразил Векс. — Жуки могут стремиться только к себе подобным. — Вопрос чисто теоретический. Главное здесь то, что все они движутся к камню.
Четыре скарабея направились к камню, выставили свои усики, и все коснулись ими камня одновременно. Затем они замерли, засверкали, замерцали и… дружно поменяли окраску.
— Ой, да они стали серебряные[8]! — вытаращила глаза Корделия.
— Значит, камень их изменил? — спросил Джеффри. — Эта музыка так на них подействовала? Рок?
— Или они сами кое-что изменили в ней! — запрыгал на месте Грегори и указал пальцем на камешек.
А камешек заблестел, замигал, и точно — с музыкой произошла метаморфоза: рисунок баса остался прежним, а мелодия стала веселой, задорной.
— Что же это за чудо?
Магнус сдвинул брови.
— Камень сотворен из ведьмина мха — иначе говоря, материализованное воображение. Неужели эти жуки тоже вымышленные, не настоящие?
— Откуда бы они ни взялись, у них есть какая-то цель! — указав на жуков, воскликнула Корделия. — Смотрите, куда они направляются!
Четыре скарабея собрались вместе и отвернулись от камня. Со всей решительностью они отправились обратно, в большой мир.
Грегори подпрыгнул.
— Мы должны пойти за ними. Только не спрашивайте, откуда я знаю. Знаю — и все.
— Они движутся к западу, одновременно забирая на юг, — внимательно наблюдая за скарабеями, проговорил Джеффри.
— Корделия, — строго изрекла Гвен, — прекрати приплясывать и иди следом за мальчиками.
— Они еще к одному камешку прикоснулись! — прокричал Джеффри.
Задорная музыка зазвучала громче.
— Они ползут дальше! — Магнус прибавил шагу. Он шел за серебристыми скарабеями со все более нарастающим интересом.
В это время позади музыкальный камень с треском, подобным ружейному выстрелу, взорвался.
— Пригнитесь! — крикнул Род, и все его потомство дружно улеглось на траву. Камешек проплыл у них над головами, и почти одновременно громкость развеселой музычки возросла.
— Он отдал свою силу другим камням, — пробормотал Магнус.
Род поднялся, посмотрел на северо-запад.
— Его лучшая половина тоже играет вовсю.
Корделия прищурилась.
— Почему это ты сказал «лучшая»? Разве может быть музыка мелодичнее этой?
— Может. Та самая, которую играет собрат этого камешка. — Род направился в ту сторону, где упал второй камень, постоял возле него немного, послушал и сказал: — Его музыка богаче, полнее.
— Дай-ка и я послушаю. — Гвен подошла, постояла, удивленно запрокинула голову. — И верно. А еще вот что… как будто где-то в глубине слышится песенка!
— И еще, и еще! — прокричал Магнус, ушедший далеко вперед по лугу. — Они оставляют позади себя самую разную музыку!
— Оставьте их, идите сюда! — позвал детей Род. — Чем бы они ни занимались, намного важнее тот прогресс, которого уже достиг этот камешек и продолжает достигать[9]!
Корделия надулась, вздернула подбородок.
— Нет! Я их не брошу! Куда они — туда и я!
Род резко обернулся. Его поразил настолько откровенный бунт со стороны дочери.
— Они такие интересные, пап, — сказал вернувшийся Магнус. — Что бы это ни было за явление, распространившееся в нашей стране, но эти скарабеи… они запросто могут привести к тому, что музыка захватит всех!
— Они очень важны, — заявил Грегори, пытливо глядя в глаза отца. — Мы обязательно, обязательно должны пойти за ними, папочка!
Джеффри ничего не сказал. Он просто не спускал глаз с серебристых скарабеев.
Род покраснел. Он был близок к взрыву ярости. Испугавшись собственных чувств, он счел за лучшее усмирить их, и все же им продолжало владеть справедливое возмущение: как это так — дети его не слушаются!
Гвен погладила его по руке и еле слышно проговорила:
— Пора дать им немного свободы.
Род остолбенел.
— Ведь вам уже случалось разлучаться.
Род наконец обрел дар речи и ухитрился проговорить, не повышая голоса:
— Случалось, но не скажу, чтобы они в тот раз, за время нашего отсутствия, получили отличные отметки за поведение.
— Может, и так, — согласилась Гвен, — но если бы они не вмешались, не устоял бы королевский престол.
Род молчал.
— Я уберег их, — пробормотал Векс, — хотя вынужден признаться: порой границы безопасности становились весьма проницаемыми.
Род посмотрел на старших детей. Ему казалось, что между ними разверзлась пропасть, что эта пропасть становится все шире. Он боялся, что они того и гляди улетят прочь, но понимал, что Гвен права.
— Ладно, — сказал он. — Вы, ребята, пойдете за скарабеями, а мы с мамой — туда, куда ведут камни.
Корделия обрадовалась и просияла:
— О папочка!
— Но вы будете держаться все вместе!
— Да, да!
— Я с них глаз спускать не буду, — пообещал Магнус.
— Смотри, слово дал. — Род посмотрел на Векса. — Ты позаботишься о них?
— Конечно, Род.
Корделия явно разочаровалась, но Грегори воскликнул:
— Как здорово, что Векс пойдет с нами!
Джеффри издал задорный боевой клич.
— Ну хорошо. — Род отвернулся. — Идите по нижней дороге, а мы пойдем по верхней. — Он даже ухитрился улыбнуться, когда оглянулся и помахал детям рукой на прощание. — Будьте осторожны, ладно?
— Будем, пап!
— Счастливого пути, мамочка!
— Бог вам в помощь!
— С Богом! — впопыхах выкрикнул Джеффри и поспешил за остальными.
Род вздохнул и отвернулся.
— Будем надеяться, что мы приняли верное решение.
— Не сомневайся, супруг мой, — сжав его руку, сказала Гвен. — Если что-то случится, мы сразу же окажемся рядом с ними.
— Верно. А уж Векс сможет позвать нас, даже если дети этого не захотят, — кивнул Род. — Ладно, милая. Я постараюсь не волноваться.
Прямо у них под ногами с треском взорвался камешек, и две его половинки полетели в разные стороны.
— Пойдем к тому, который упал севернее, — предложила Гвен.
Род кивнул. Они направились в ту сторону, куда двинулся исполняемый камнями прогрессивный рок.
Дети продвигались следом за скарабеями. Магнус обратился к сестренке:
— Я догадываюсь, как музыка зачаровала тех детишек, но скажи, как она могла тебя настолько захватить?
— Этого не поймешь, покуда не начнешь танцевать под эту музыку, — ответила Корделия и зябко поежилась. — Не спрашивай, братец… Только когда уже сам, желая того, начнешь двигать всем телом, повинуясь ритму, то тебе совсем не хочется останавливаться.
— Так нельзя обращаться с собственным телом, — буркнул Джеффри. — Руками и ногами надо шевелить зачем-нибудь, а не просто так. Мышцами должен управлять разум, их надо упражнять, укреплять, и они не должны бездумно откликаться на какие-то там звуки, попадающие в мозг.
— Просто ужасно было смотреть на таких маленьких детей, ставших жертвами этой музыки. — Магнус сжал в пальцах рукоять кинжала, чтобы никто не заметил, что руки у него дрожат. — Я еще понял бы, если бы это были мои ровесники, но и тогда мне это было бы неприятно. Но малые дети!
