Я мысленно закатил глаза. Неудачный оборот слов. Это точно не про Тадеуша.
— Я имел в виду, что не могу сказать, нравится мне твоя одежда или нет.
— Простите, Господин, но эти вещи принадлежат и Вам в том числе…
А ведь я могу и привыкнуть к таким частым проявлениям вежливости.
— Что ты имеешь в виду?
— У Евы совершенно ничего нет. Все вещи подарил ей Мастер, значит, Вы тоже обладаете правом распоряжаться ими по своему усмотрению.
— Но я не это имел в виду. Я говорю, что эту одежду можешь носить только ты. Я разбираюсь в платьях не больше, чем ты в костюмах.
Ева краснеет и несколько раз кивает.
— Вы совершенно правы. П-позвольте показать Вам?
Я подумал некоторое время.
— Если ты не устала, ты не могла бы закончить с уборкой, что я сегодня начал?
Она улыбнулась.
— С радостью продолжу то, что Вы начали.
Я едва не закатил глаза, но сразу забыл о чем думал, потому что она начала раздеваться.
— Подожди, ты что делаешь?
Ее руки застыли, держа юбку.
— Простите, Новый Хозяин, Ева снова что-то не так поняла?
Она виновато смотрит на меня. И как ей сказать, что это я все время ей мешаю и ставлю в тупик своим вмешательством в ее привычную программу?
Да какого черта я вообще отношусь к ее рабству нормально? Черт возьми, почему я только сейчас понял, что здесь что-то не так. Где был раньше мой мозг со всем осознанием происходящего?
— Зачем ты раздеваешься? То есть, не нужно делать этого при мне.
Она стала выглядеть растерянно.
— Но Мастер говорил, чтобы Ева не стеснялась своего Хозяина…
Ох, я понял. Вот почему она не побоялась раздеваться тогда в ванной. Это ужасно, это просто отвратительно, Тадеуш.
Я ничего не сказал и отвернулся в сторону, пока она переодевалась. Надев платье, она подошла ко мне, взяла за руку и отвела меня к комоду, на котором лежат различные украшения. Мой взгляд упал на белую кружевную диадему. Тщательно расчесав волосы, она повернулась ко мне, выразительно смотря прямо в глаза. Я одел ей на волосы украшение, и она улыбнулась, взглянув в зеркало.
— Новому Хозяину нравится?
Я осмотрел ее с ног до головы. В красивом маленьком платье, в белых гольфах, ажурных черных туфлях и милом украшении в волосах она и правда выглядела по-другому. Спокойнее, я бы даже сказал.
— Твой любимый наряд, — предположил я.
Ева кивнула с довольным видом.
— Да, Ева хотела, чтобы Новый Хозяин увидел ее в любимом образе.
— Мне он тоже нравится на тебе.
Она благодарно смотрела на меня с полминуты, словно стараясь запечатлеть в памяти этот момент.
Я отвел ее на первый этаж, сказав, с чем ей предстоит разобраться.
— Сегодня закончишь с первым этажом, а завтра уберешь второй, идет?
Видимо, она не привыкла, что ее мнение кто-то спрашивает. Она просто кивнула, выглядя задумчиво. И снова, сразу посвятила меня в свои мысли:
— Если Господину понадобится еще какая-либо помощь, я буду рада оказать ее.
— Да, я дам тебе знать.
Она улыбнулась и приступила к уборке. Я немного устал и хотел отдохнуть. Но время до ночи пролетело слишком быстро. Ева подошла ко мне и сказала, что закончила. Я с трудом сел, пролежав несколько часов на диване в гостиной.
— Господин устал?
Я посмотрел в ее сторону.
— А ты не хочешь пойти спать? Времени уже много.
— Как скажет Хозяин.
— Спасибо. Ты много сделала, можешь пойти отдохнуть.
Она нерешительно мялась возле лестницы. Через некоторое время я встаю и смотрю на нее.
— Добрых снов, Господин, — она поклонилась мне и стала подниматься наверх.
Вздохнув, я осмотрелся, убедившись в том, что первый этаж полностью прибран. И тоже пошел спать, перед сном сделав укол ампулы.
Меня клонило в сон, и я сразу лег в постель. Когда я открыл глаза, время было еще слишком раннее, чтобы вставать. Но я все равно не смог бы больше уснуть. Я спустился в подвал и стал чинить проводку. Потом занялся бойлером, и в шесть утра только закончил. Пошел на кухню сварить кофе и встретил там Еву. Она готовила завтрак.
— Доброе утро, Хозяин. Вы не поужинали вчера, может быть, Вы проголодались?
Все же приятно, когда о тебе беспокоятся.
— Доброе утро. Да, я бы не отказался от завтрака.
Ева улыбнулась, неуклюже держа обеими руками сковороду.
Я сел за стол, смотря пустым взглядом на кофеварку. Через пятнадцать минут Ева поставила передо мной тарелку с омлетом, себе же она поставила блюдце, больше напоминающее предмет быта кукол.
— Как Господину спалось?
Я кинул на нее угрюмый взгляд, она сразу поежилась.
— Я не настроен разговаривать сейчас с кем-либо.
— Приношу свои извинения, — тихо произнесла она и в молчании принялась завтракать.
Я смотрел на минутную стрелку, пока ел свой завтрак. Должно быть, много времени прошло с тех пор, как я завтракал или ел не в одиночестве, а с кем-либо. Я осторожно посмотрел на Еву, сидящую сбоку от меня. Она держала обеими руками чайную чашку и, закрыв ее лицо, медленно выпивала чай.
Я отложил вилку, сложил руки на столе.
— Ладно, извини, что был груб. Это не твоя вина, и ты здесь вообще ни при чем.
Ева опустила чашку, смотря на меня огромными круглыми глазами.
Прежде чем она начала бы произносить свои извинения, я сказал:
— Если честно, Тадеуш преувеличил, назвав меня своим коллегой. Я скорее гость в его доме, и пока он болен, я не могу получить то, что мне нужно. И ты тоже обречена на скучное ожидание. Так что мы с тобой скорее на равных.
Ева покраснела, опустив взгляд.
— В-вы все равно очень важный человек для Мастера, и я должна делать то, что Вы говорите. — Она немного задумалась. — Я до сих пор не поблагодарила Вас за то, что вчера Вы нашли меня.
Я пожал плечами.
— Понимаешь, а ведь я мог и оставить тебя там.
Я даже почувствовал тот холодок, пробежавший по ее телу. Она замерла на месте. Но я не хотел ее пугать, совсем нет.
— Ты ведь сидела там заслуженно? — Я как бы невзначай взглянул на нее, ее взгляд был устремлен куда-то в сторону.
— Да. Ева расстроила Мастера. Она не поверила его словам. Мастер разозлился и сказал, что Ева недостаточно ценит то, что делает для нее Мастер. А потом он заболел… Ева боялась, что Мастер забудет о ней.
Ну все, с нее хватит. На ее глазах уже выступили слезы. Я протянул руку и взялся за ее пальцы. Они оказались холодными и тонкими. Ева сразу посмотрела на меня.
— Ваша рука…
Я непонимающе наклонил голову набок.
— Она… горячая.
Я вздохнул, отпустив ее руку.
Так всегда, хочешь поддержать, а тебе в ответ придумывают невообразимую причину почему это неприемлемо.
Я встал из-за стола. Ева замешкалась, но тоже поднялась, оказавшись гораздо ниже, чем когда сидела за столом. Сегодня на ней то же платье, что и вчера. К чему бы это.
— Чем ты обычно занимаешься здесь? Не считая уборки.
Я передал ей тарелки, Ева взяла их и стала счищать остатки еды. Сейчас ее внешний вид немного иной. Она словно стала легче, на лице от хорошего сна проступил мягкий теплый оттенок, глаза кажутся светлее, взгляд не таким угрюмым и запуганным.
— Выполняю различные поручения Мастера.
— А одежду он без тебя выбирает?
Ева задумалась на секунду, потом продолжила смывать пену с тарелки под краном.
— Мастер показывает, что он для меня купил, и спрашивает мое мнение. Ева же старается найти в этом то, что понравилось Мастеру.
— То есть тебе не всегда нравится то, что он делает для тебя?
Ева молчала. Я поднял взгляд от пола и увидел, что ее левая рука слегка дрожит. Никогда не видел, чтобы у человека так дрожал локоть. Осмотрев ее со спины, мой взгляд сфокусировался на поясе, завязанном вокруг ее тонкой талии.
— Никто не может быть идеальным, — когда Ева ставила тарелку на полотенце, она немного повернула голову, и я увидел слабую улыбку. — Ева живет у Мастера совсем мало, но она уже многого добилась благодаря ему. И Еве предстоит много трудиться, чтобы начать верить во все, что говорит ей Мастер.
— Что же такое он сказал, что ты ему не поверила?
Ева занервничала, и едва не уронила чашку в раковину. Взяв ее крепче, она собиралась с мыслями, чтобы чем-то ответить мне.
— Впрочем, меня это не касается.
Она опустила голову вперед.
— Касается. Простите, Хозяин. Ева должна смотреть Вам в глаза, когда разговаривает.
Я подождал, когда она закончит мыть посуду и обернется ко мне. Ева снова выглядела подавленно.
— Почему это относится и ко мне?
— Потому что Новый Хозяин тоже может попросить Еву сделать что-то для него. — Она нерешительно перевела сбившееся дыхание. Когда она подняла лицо, оно уже покраснело, как и глаза. — Если Вы захотите провести время с Евой…
Я прервал ее. Не мог слышать это от ребенка.
— Не попрошу.
Она не поверила моим словам. Да уж, она проведет еще не одну недельку в своей клетке.
— Ева не должна сомневаться в том, что она выглядит привлекательно, — через силу выдавливает Ева, краснея до кончиков ушей. Мне снова захотелось обнять ее за плечи, похлопать по спине и взъерошить прическу. Такой она была: мне хотелось ее утешить.
Я ничего не ответил, подождав, когда она немного успокоится.
— А чем бы мы могли заняться еще, пока Тадеуш болен?
Ева слегка улыбнулась.
— Вы можете заниматься чем захотите, Ева обещает поддерживать Вас и помогать, насколько хватит ее возможностей.
Я задумался и перевел на нее взгляд.
— Хм, а что ты умеешь?
— Помогать Мастеру с работой, готовить чай…
То есть: ничего.
Я вздохнул, но своего разочарования старался не выдавать.
— Ну ладно уж. Найдем чем заняться. Вместе.
Я хватался за любую возможность занять себя и ее, давая несложные поручения. Ева прибралась на втором этаже, а освободившись, сказала, что будет рада помочь лично мне.
Я попросил принести мне книгу по ботанике из кабинета Тадеуша и принялся изучать различные растения и их свойства, предложив Еве посидеть вместе со мной. Каждый раз, когда я смотрел на нее, сидящую слева от меня, то видел ее взгляд, перебегающий со строчки на строчку. У меня уже складывалось определенное мнение о ней, и она стала для меня как дальняя родственница, с которой я вынужден проводить каникулы. С ней не сложно было поладить, но и особой симпатии она не вызывала. Все, что она говорила и делала — не имело и пятнышка грязи плохих мыслей. Она не осуждала ни Тадеуша, ни меня. И оттого, что я знал, что в этом заключается влияние Тадеуша, мне не хотелось ей до конца верить.
Ева вдруг улыбнулась, показав на картинки с цветами.
— Разве маки бывают не только красными? — Она удивленно посмотрела на меня.
Я опустил взгляд в книгу.
— Хм, нет. Как видишь.
— Это здорово, — она радостно улыбнулась.
Мне захотелось сбить с нее эту радость, и я перелистнул несколько разделов энциклопедии и остановился на главе пресмыкающихся. Улыбка на мгновение спала с ее лица, но она все же попыталась вымученно улыбнуться.
— Новый Хозяин любит змей?
Я углубился в чтение, игнорируя ее.
Очевидно, почувствовав мое пренебрежение, она извинилась и следующий час просидела, не произнеся ни слова. Для меня этот час прошел незаметно.
Был полдень, когда Ева поднялась и сказала, что приготовит обед. Ни она, ни я не заходили в тот день к Тадеушу.
Уже после заката мы случайно встретились в коридоре первого этажа. Она опустила глаза, избегая смотреть на меня, но остановилась.
Я долго молчал, смотря на нее.
— Не хочешь немного поговорить?
Она обрадовалась моему предложению. Я привел ее в свою комнату. Ева села на край моей кровати, я стоял возле окна, задернутого шторами. Мы несколько неловко молчали, потом она нашла что сказать:
— Вам нравится здесь жить?
Я наклонил голову набок.
— Ну, лучше, чем в некоторых местах.
— Правда? — Она искренне обрадовалась.
— Не так скучно и одиноко как в отеле.
— Ева рада это слышать.
— Ага. А тебе нравится здесь?
— Мастер и Новый Хозяин очень добры к Еве, и она счастлива находиться здесь.
— Можно узнать у тебя о твоей прежней жизни?
Она стала выглядеть менее радостно.
— Да, конечно. Прежние родители плохо относились к Еве, и, если бы не Мастер, с Евой бы произошло что-то ужасное.
Слишком уж туманно она объясняет. Но я не стал ее упрекать в этом, понимая, что эти слова в ее уста вложил сам Тадеуш, а она на самом деле, скорее всего, мало что понимала и помнила.
— Что тебе больше всего нравится здесь? — Я сложил руки, смотря на нее.
Ева покраснела, прижимая руки к горящему лицу.
— Что Мастеру очень дорога Ева, и что он делает ее жизнь лучше. Дарит много вещей, заботится и делает все, чтобы Ева чувствовала себя лучше, чем раньше.
Все да не все.
Но я не стал вспоминать ее поведение и неуверенность в себе. В конце концов, если бы она была влюблена в Тадеуша, то ее влюбленность и чувства заставили бы ее смотреть на многие вещи сквозь пальцы. Она все замечает, но глушит в себе все эмоции, которые Тадеуш внушает ей как «плохие».
— Ты думала о будущем?
Ева задумалась, а потом просто пожала плечами.
— Мастер говорит, что нет ничего дальше завтрашнего дня и ближе следующего десятка лет.
— Тадеуш тот еще философ, — заметил я.
— Новый Хозяин не должен говорить так о Мастере, — немного обиженным голосом сказала она.
— Если серьезно: чем ты хотела бы заниматься?
Ева виновато пожимает плечами.
— Ева никогда не задумывалась об этом. Наверное, она еще слишком мала и многого не знает, чтобы разобраться кто она.
Да, но уж точно не рабыня этого урода.
Я поставил ногу на подоконник и стал расшнуровывать обувь. Глаза Евы были прикованы к моей ноге, пока по ее лицу расползалась краска.
— Знаешь, одного фут-фетишиста для комнаты вполне достаточно. Иди к себе, ладно?
— Что? Простите, Ева не поняла, что этим хотел сказать Господин…
Я снял кеды, достал сигарету из пачки. И сказал с сигаретой между зубов:
— Выбрось из головы. Все в порядке. Иди ложись спать.
Я стоял возле двери, пока она медленно вставала с кровати и шла ко мне. Остановившись, Ева неуверенно кивнула и осторожно прошла мимо, стараясь не задеть меня.
— Доброй ночи, Хозяин.
До полуночи я читал французский справочник, найденный в кабинете Тадеуша, ночь уже наступила, но спать я не хотел.
В дверь тихо постучали, и я не сразу понял, кто бы это мог быть.
Я открыл дверь и увидел, в тусклом свете ночника в конце комнаты, Еву в платье для сна. Она так сжимала ткань, что аккуратные ногти на ее руках впивались в ладони.
— Господин не возражает, если Ева побудет немного здесь?
Я не стал ничего спрашивать, уступил ей кровать и сел на пол у окна, дочитывая справочник. Ева неуверенно села, поблагодарив меня, на мою расправленную постель и тихо произнесла:
— Почти каждую ночь Ева видит один и тот же сон про свою семью. Ей каждый раз страшно, и Мастер обычно давал Еве снотворное, либо же…
Ее взгляд рассеивается между предметами, и я понимаю без лишних подсказок о чем она.
Я вздохнул, закрыв книгу, и поднялся. Я еще не успел принять ампулу на ее удачу.
Сев рядом с ней, я попросил рассказать о ее кошмаре. Но она выглядела очень подавленно и расстроенно, чтобы рассказывать.
Я посмотрел сквозь шторы в окно. Небо было непроглядно черным, и мне так хотелось подышать свежим воздухом, деревьями, ночью. Но я почему-то не мог себе позволить подобное.
Ева посмотрела на меня большими виноватыми глазами.
— Новый Хозяин не возражает, что я помешала его сну?
— Ты мне не мешаешь.
— Да, хорошо, — Ева понимающе кивнула.
Она некоторое время сидела прямо, потом стала зевать, и я сказал ей лечь.
Ева не стала что-то возражать, как будто от боли хмурясь в оцепившей ее сонливости. Казалось, она лишний раз даже не могла пошевелиться. Легла на мою подушку и, закрыв глаза, произнесла, что от нее вкусно пахнет.
Я наклонился к ней, уткнувшись половиной лица в ее пушистые волосы, лежащие на моей подушке, и тихо спросил, чем именно.
Она сказала, что маргаритками.
Я улыбнулся.
Утром, пока я пил кофе на кухне, Ева в простом зеленом платье сидела на полу оранжереи и пересаживала цветы. Потом она пришла ко мне узнать, нужна ли мне помощь, и как себя чувствует ее Мастер.
— У него снова лихорадка. Лучше не заходи к нему, чтобы не заболеть.
Ева понимающе кивнула.
— Мастер сказал бы тоже самое. Господин, Вы голодны? Ева может что-то приготовить для Вас?
Я посмотрел на нее, подставив под голову руки.
— Хм, не могла бы ты испечь мне торт?
Она улыбнулась от радости.
Пока Ева готовила, я часто проходил мимо кухни, замечая ее со спины. В том вчерашнем платье она нравилась мне больше.
Когда я это понял, мне стало немного неловко. В этом платье она выглядит как маленький зеленый листик, а в том черном наряде горничной словно та девочка, которую я обнаружил спящей на земле в подвале. В том платье сквозь ткань видны ее худые плечи, верх платья не прибавляет нисколько ее маленькой груди, а из-за юбки узкая талия и широкие бедра только более подчеркнуты.
