Италийские поселенцы с их домочадцами и рабами «были вплетены в структуру этих анатолийских городов, добившись экономической силы и политического положения». К 88 г. до н. э. среди греко-азиатов жили — как соседи — множество римских купцов, ростовщиков, сборщиков налогов, работорговцев, предпринимателей, лавочников и др. Многие новые поселенцы приобрели землю у местных жителей, которые разорились из-за римских налогов. Римляне говорили друг с другом на латинском или на италийских диалектах, но на рынке торговались по-гречески. Они делали ставки на петушиных боях, молились в храмах, смеялись и плакали в театрах. Однако смешаться с местными полностью им не удалось. Одежда и обычаи у них были иными. Все знали, кто тут римлянин. Как указывает историк Сьюзен Элкок: «Они знали, где они живут. И они, как могли, показывали свою смертельную ненависть»[36].
Рабство было как соль на рану. Хотя многие греки держали рабов, огромная потребность Рима в рабском труде столкнулась со смесью демократических традиций и местных монархий в Анатолии; тут не было дискриминации. Древний закон и религия персов запрещали рабство. Римляне предпочитали обращать в рабство тех, кто не был жителями Италии, прежде всего жителей Ближнего Востока. Расширявшиеся границы империи предоставляли, казалось бы, безграничный наплыв рабов; пираты разбойничали по всему Черному морю и Восточной Эгеиде: им нужен был живой товар, люди, которых они могли продать рабовладельцам в средиземноморском мире. Говорят, что за один день на большом римском рынке рабов на некогда священном острове Делос могли продавать до 10 тысяч пленников. Чудовищные налоги были еще одной формой рабства: они заставляли даже богачей влезать в долги и вынуждали некоторые семьи продавать в рабство детей. Типичный римлянин из элиты владел несколькими сотнями рабов, торговец — двумя или тремя. Согласно последним оценкам, в то время в Италии было около полутора миллионов рабов. В римской провинции Азия соотношение — рабы — господа» было еще выше. Например, в Пергаме рабы составляли до одной трети населения[37].
Большинство рабов говорили не на италийских языках, но даже без языкового признака распознать раба было нетрудно. У многих на лбу были грубо вытатуированы латинские слова, которые говорили о том, что они — собственность римлян. Рабы (и соль) были товарами, которые облагались налогом на римских таможнях. Согласно юридической надписи того периода, найденной в Эфесе, у ввозимых сюда рабов должна была быть татуировка с надписью «Налог уплачен». (В более поздний период империи хозяева высекали на лбах рабов другие слова — «Останови меня, я сбежал».)[38]
За несколько лет до резни римляне наказали эфесцев за то, что они защитили беглого раба, нашедшего убежище в храме Артемиды. Эфесцы (которые считали себя потомками тысячи беглых греческих рабов) не дали римскому чиновнику войти в храм и забрать свою собственность; может быть, это был местный житель, попавший в рабство за долги. В записях об исцелениях, которые люди искали в храме Асклепия, археологи обнаружили имена рабов, которые молились богу-целителю о том, чтобы у них со лба исчезли татуировки. Беглецы нередко носили что-то вроде «пиратских бандан», чтобы спрятать отметины рабства; другие пытались снять татуировки едкими мазями. После резни около 6 тысяч освобожденных рабов присоединились к людям Митридата, увеличив его армию: это были бойцы с высокой мотивацией, исполненные ненависти к Риму[39].
Когда весть об убийствах 88 г. до н. э. широко распространилась, воины-наемники, которыми командовали римские офицеры, стали массово дезертировать. Римский флот, костяк которого составляли греческие моряки, размещенные на Черном море, переметнулся к Митридату, увеличив его армию на сотни кораблей. И все города-убийцы — все их население — теперь скрепили свое сообщничество с Митридатом кровью римлян. Генеральный план Митридата подразумевал то, что исследователи международных отношений называют «надежным обязательством». В дипломатическом тупике или во время войны одна из сторон может улучшить свою стратегическую позицию, намеренно уменьшив число своих возможностей для действия, сделав таким обратом свои угрозы более вероятными. Вся римская Азия теперь была связана «надежным обязательством» воевать с Римом.
Тем временем в Италии реакцией людей был шок, негодование, ужас. Митридат безошибочно выбрал время. В Италии разразилась чудовищная гражданская война; римские потери в Азии ускорили финансовый кризис в Риме. Целый ряд страшных предзнаменований напугал Город. В чистом и ясном небе послышалась длинная, печальная нота небесной грубы. Этрусские предсказатели (которые издревле разъясняли вести от богов) объявили, что этот звук говорит о конце эры и наступлении нового мирового порядка. Появилась комета Галлея (как мы сегодня ее называем) — еще одно жуткое предсказание. Сенат объявил Митридата самым опасным врагом Рима и отправил безжалостного полководца Суллу, поручив ему найти и уничтожить врага[40].
Резня 88 г. до н. э. была уникальной даже в ту кровавейшую эпоху. Она случилась не в городах, охваченных войной; это не было буйством разгоряченной после битвы солдатни. Ни в одном другом случае в Античности не было такого, чтобы обычные люди убивали так много специально выбранных безоружных людей и чтобы это еще и было так тщательно запланировано заранее. Ни одна древняя «террористическая атака» не была устроена одновременно в столь многих городах[41]. Мятеж местных жителей в Римской Британии под руководством царицы-воительницы Боудикки иногда сравнивают с резней 88 г. до н. э. Ее восстание в 59 г. н. э. вылилось в истребление примерно 70 тысяч римлян и сочувствовавших им бриттов, но эти убийства были стихийными, а не заранее и методично спланированными. (См. врезку на с. 31, где проводится сравнение массовых убийств и смертей в природных катастрофах в древности и в Новое время.)[42]
Геноцид — понятие, за которым лежит множество смысловых оттенков, однако, как нам кажется, можно назвать резню 88 г. до н. э. геноцидом. По определению, данному ООН в 1948 г., геноцидом называется убийство или членовредительство с намерением уничтожить целиком или отчасти определенную национальную, этническую, расовую или религиозную группу. План Митридата уничтожить римлян, проживавших в Анатолии, был отчетливым образом основан на их языковой и этнической принадлежности. Его целью было истребление врага путем полного уничтожения всех носителей италийских языков в Малой Азии[43].
Чума в Афинах в начале Пелопоннесской войны в 430–420 гг. до н. э.: умерло около 75 тысяч человек.
Мятеж Боудикки в Римской Британии в 59 г. н. э.: около 70 тысяч погибших.
Геноцид нацистской Германии против европейских евреев в 1940–1945 гг.: 6 миллионов погибших.
Атомные бомбы, которые США сбросили на Японию: 80 тысяч убитых во время первоначального взрыва в Хиросиме; 40 тысяч убитых во время первоначального взрыва в Нагасаки (в последующие месяцы численность погибших удвоилась).
Погибшие во время режима «красных кхмеров» при диктатуре Пол Пота в Камбодже в 1976–1979 гг.: от 750 тысяч до 1,7 миллиона погибших.
Атаки Саддама Хусейна на курдские деревни в Северном Ираке в 1988 г.: около 50 тысяч погибших.
Истребление сербами боснийских мусульман в июле 1995 г.: около 8 тысяч погибших.
Истребление народности тутси народностью хуту в Руанде в 1994 г.: 800 тысяч погибших за 100 дней (около 8 тысяч в день).
Атака «Аль-Каиды» на Всемирный торговый центр в Нью-Йорк и Пентагон (Вашингтон, округ Колумбия) 11 сентября 2001 г.: почти 3 тысячи погибших.
Цунами в Индийском океане в декабре 2004 г.: 174 тысячи погибших.
Циклон «Наргис» и наводнения в Бирме/Мьянме в мае 2008 г.: около 100 тысяч погибших или пропавших без вести.
Землетрясения и последующие подземные толчки в Китае в мае — июне 2008 г.: более 68 тысяч погибших.
Была ли эта резня актом терроризма, как мы понимаем его сейчас? Терроризм — это еще одно весьма спорное понятие, но большинство из нас должны согласиться, что терроризм — это неприемлемый образ действий; обычно его определяют как использование насилия против невинных людей, чтобы внушить страх ради какой-то политической цели. В 88 г. до н. э. ничего не подозревавшие римляне — гражданские лица — были систематически истреблены, и те, кто совершил это, хотели убедить Рим изменить свою внешнюю политику и уйти из Азии. Конечно, римляне также осуществляли акты терроризма и дома, и за рубежом. Как заметил историк Грегори Болич в недавней статье про терроризм в Античности; «Везде, где римляне занимались государственным терроризмом, покоренные народы отвечали той же монетой». Те, кто прибегают к терроризму, всегда считают, что их идеалы и цели оправдывают их действия (как отмечает Болич) и именно жертвы в конечном счете решают, что именно считать терроризмом[44].
