Испытание холодной водой производилось в специальном бассейне или реке. Человека связывали в согнутом положении и опускали в воду. Считалось, что если он солгал, то будет выброшен из воды, а невиновный опустится до дна. При ордалии посредством кипящей воды испытуемый после принятия в церкви присяги, скрепляемой подписью, опускал руку в горячую воду. После этого руку заворачивали в полотно, которое опечатывалось. Спустя три дня рука публично осматривалась. Если она оказывалась неповрежденной — дело считалось выигранным. Аналогично происходило испытание раскаленным железом, когда тот, правдивость которого проверялась, брал в правую руку раскаленный кусочек железа, который обязан был пронести определенное количество шагов.
Несмотря на нелепость подобных опытов, выводы, построенные на них, признавались неопровержимыми, а проигравшая сторона нередко расплачивалась жизнью.
Ордалии были официально отменены папой Иннокентием III лишь в начале XIII в., однако в светских судах они нередко применялись и в дальнейшем.
Было бы несправедливым обходить вниманием отношение к установлению правдивости в высказываниях применительно к странам Древнего Востока, хотя в этом отношении мы располагаем значительно меньшей информацией. Проблемы установления истины были актуальны как для лиц, осуществляющих судебные разбирательства, так и для ученых того времени. К чести последних можно констатировать определенные достижения их в области психологии.
Например, известно, что выдающийся мыслитель Востока Ибн — Сина (Авиценна) (980—1037 гг.) занимался исследованием человеческих эмоций, и в частности аффектов, используя при этом метод, основанный на психодиагностике. Как передают источники старины, ему удалось выявить причину телесного истощения одного юноши. Говоря ему ряд слов, он зафиксировал по изменению его пульса, какие из психотравмирующих факторов явились причиной его заболевания. Не исключено, по мнению М. Г. Ярошевского, что «в данном случае выявился один из первых в истории случаев применения известного психологии ассоциативного эксперимента, принцип которого положен в основу создания современных «детекторов лжи»[6].
Использование ордалий не исключало применения к допрашиваемым Пыток. Более того, в эпоху средневековья пытка, которая часто сочеталась с ордалиями, признавалась таким же естественным источником доказательств, как допросы свидетелей, очные ставки и пр. Так, известен суд епископа Ланского над подозреваемым в церковном воровстве. Сначала он подверг его испытанию холодной водой, окончившемуся неудачно для заподозренного. Затем он передал его светскому судье для применения пыток. Судья жег допрашиваемому спину раскаленным салом и разыграл сцену повешения, чтобы добиться сознания в совершении преступления.
Конечно, говорить о подобных методах как о средствах получения правдивых показаний нельзя. Нередко пыткам подвергались люди невиновные, которые, не выдержав мучений, ложно оговаривали себя в совершении преступлений.
По мере развития розыскного процесса, наряду со все более широким применением пыток, складываются в определенные зачатки исследования доказательств. Обращаясь к столь отдаленным временам, мы находим прообразы выполнения действий, которые лишь в современности оформились как следственные и стали важными источниками получения доказательств. Известен следующий интересный случай, приводимый в старинных французских источниках. Женщина подговорила двух разбойников убить своего сеньора и помогла им в исполнении замысла. Преступники, чтобы отвести подозрения от женщины, инсценировали сцену борьбы, пронзили труп шпагами, а рядом с убитым положили палку, на которой сделали зарубки. Тем самым они хотели создать видимость защиты барона палкой от напавших неизвестных преступников. После уничтожения компрометирующих следов женщина подняла крик, взывая о помощи. Прибывшей страже она сообщила о нападении неизвестных людей на господина, которого они, несмотря на его сопротивление, убили. Однако судья усомнился в объяснении женщины. Им были произведены опытные действия, в результате которых выявилось, что при защите палкой от ударов шпагой на ней не могут образоваться следы, аналогичные обнаруженным. Более того, было произведено исследование трупа барона (своего рода экспертиза), и опытные в медицине люди сделали вывод о том, что его голова повреждена не шпагой, а тяжелым предметом. После этого, под угрозой пытки, женщина созналась в преступлении и была казнена.
Этот случай иллюстрирует не только зарождающийся процесс исследования доказательств, но и универсальность пыток: они применялись не только к лицам, обвиняемым в совершении преступления, но и к свидетелям, не только к мужчинам, но и к женщинам. Такова была цена пресловутого установления «правды» в судопроизводстве.
Наибольший ущерб человечеству в эпоху мрачного средневековья нанесло преследование еретиков духовенством. Под жестокими пытками оговаривали себя в колдовстве многие тысячи людей, преимущественно женщины. Жизнь они обычно заканчивали на кострах инквизиции. Свидетельство тому, помимо исторических хроник, изуверское произведение «Молот ведьм», опубликованное в 1487 г. членами ордена доминиканцев, инквизиторами Германии монахами Яковом Шпренгером и Генрихом Инститорисом. А. М. Горький писал, что это «самая позорная из всех гнусных книг, когда — либо написанных хладнокровными фанатиками». Третья часть этого «произведения» подробно описывает порядок допросов и изощренные способы пыток, которым подвергались несчастные, заподозренные инквизицией в связи с дьяволом.
Костры инквизиции полыхали не только в Западной Европе, где особенно сильно было влияние католической церкви, но и в Восточной. Так, в Тотьме (Русь) в 1674 г. была по приговору православной церкви сожжена в срубе при многочисленных свидетелях женщина Феодосья по обвинению в «порче». Перед казнью она заявила, что никого не портила, а «поклепала на себя при допросе, не стерпя пытки».
В средние века средством предупреждения ложных показаний и борьбы с ними, помимо пыток, являлась «очистительная присяга». Законодателем также уделялось внимание гарантиям получения правдивых сведений при осуществлении правосудия. Так, во Франции в многочисленных королевских указах (ордонансах) нередко встречаются правила, регламентирующие порядок получения показаний. Еще в орданансе Людовика IX (1260 г.) второй пункт вменяет судьям в обязанность предупреждать каждого, обвиняющего кого — либо в убийстве, о том, что, если его обвинение не подтвердится, он будет подвергнут наказанию, установленному для убийц. В ордонансе Людовика XII (1498 г.) специальная статья (113) подробно регламентирует допрос е применением пытки. Она производится в присутствии секретаря, заносящего в протокол имена присутствующих, порядок применения пытки, ее возобновление, если оно имело место, количество воды, даваемой допрашиваемому во время пыток, вопросы, задаваемые обвиняемому и его ответы на них, изменил ли он свои показания и т. д. Здесь же отмечалось, что на второй день после допроса под пыткой обвиняемый должен быть вновь допрошен, но не в том месте, где производилась пытка, для проверки его показаний. Указ запрещал повторное применение пытки без появления новых улик.
