Вот! Пожалуй, этот вопрос донимал его больше всего. Он ни разу не видел самого Тезериона. Ни вживую, ни на портрете. Общался с ним исключительно по комьюните, либо через поверенных. Только голос в голове… И ни малейшей проекции на интерферентном экране. Поэтому Шадор до сих пор не представлял, как выглядит его таинственный босс.
Галактика Тарантула, Пояс Каффки, Кластер Скирос, заброшенная орбитальная станция
Харлоу Харлад
— Дьявольская шхуна, я видел его… Прямо как тебя. Опознавательные знаки, эмблемы концерна… Маркер «КА»… Успел разглядеть, пока… — хриплый шепот выползал из тупикового ответвления коридора.
Харлад не собирался подслушивать, он просто проходил мимо, но приглушенные голоса настойчиво заползали в уши, подобно надоедливым насекомым. Один явно принадлежал Волку, боцман сразу определил, по интонациям и акценту. А второй…
— КА, говоришь? Точно? Уверен?
— Клянусь сундуком с сокровищами.
— Которого у тебя нет.
— Тогда… Сундуком Крюка и… потрохами тэйя.
— Исчадье тарантула. И если он вернулся… Космическая Академия… Значит молва не лжет.
— Тот или другой… Порождение паука. Они как будто знали, что мы нападем…
Харлад вжался в панель переборки и затаил дыхание, стараясь не упустить ни слова и одновременно не выдать себя даже малейшим вздохом.
— … Явились словно из ниоткуда, и стали палить без предупреждения. Мы едва унесли корму… Когда это мы драпали? Но в том пекле…
— А какого моржового хрена вас вообще туда понесло? Мозги, что ли, вытекли через нос? Как вас угораздило напасть на транспортник Тезериона?
— Ну так… по наводке Серой тени, она, мол, вещала «все чисто», транспортник с боеприпасами, без эскорта. Концернщики совсем страх потеряли… А нам бы не помешало разжиться новым оружием.
— Разжились? — говоривший слега повысил голос, Харлад уловил низкий тягучий тембр, но все равно не признал его. — Нет! Зато лишились пяти кораблей и отличных капитанов. А у Серой тени — мозгов как у курицы. Вот бы ее сожрали, а не Зуба.
— Так это… — Волк даже начал заикаться. — Железный Зуб, да падет его прах на звезду, при жизни выслуживался перед Крюком и довыслуживался… — на последней фразе тон его голоса упал ниже палубы.
«Так, очевидно, второй из собеседников не Крюк» — прикинул Харлад и совершенно точно не Борода». Тот обычно слегка шепелявил и коверкал слова.
— Ладно, пока обо мне никто не знает… Обернем ситуацию в нашу пользу.
— Кхы-гым… В нашу?
— В мою и твою, а прибыль разделим… Есть у меня кое-какие идеи. Крюку недолго осталось.
— Ты че?! Охрене…
— Нишкни! Если все грамотно провернуть…
— Не-не-не. Это же бунт! Ты как хочешь, а я не в деле. Мне еще семью кормить! У меня мал-мала меньше на Скиропену…
— У многих семьи. Я тоже рискую, прилетев сюда.
— Ты? Да тебе легко говорить, не все же такие одиночки как ты… А у меня жена и трое сорванцов…
Харлад невольно сглотнул.
— Не жми хвост, Волчара. Неужели не надоело отдавать атаману половину добычи?
— Так-то оно, но…
— Бивень и Пика нас поддержат. Главное, сперва найти козла отпущения, и скоро твоя волчица будет в брюликах щеголять, а детишек отправишь в приличную школу. Только дружку своему Бороде не проболтайся.
— Козла говоришь? — забубнил Волк. — И кого?
— А ты подумай.
— Хым… эм-м…а…
— Понятно. Тогда я выберу, но не козла, а козленка… Акулито нам подойдет.
Харлад сжал кулаки и сильнее втиснулся в переборку.
— Акулито?! Чего?! Он же свои яйца давно отдал на хранение Клайдону.
Харлад чуть не скрипнул зубами.
— Вот именно! Сопля зеленая бесхребетная. Отличная кандидатура.
— Да никто не поверит, что…
— Это моя забота. Твое дело подпевать, и волчата будут сыты.
— Лады, я в деле. Что…
Проклятая лодыжка! От неудобного стояния так некстати занемела… Харлад переступил с ноги на ногу и…
— Ш-ш-ш, — зашипел на Волка его неизвестный собеседник и оба, похоже, замерли — из тупичка больше не доносилось ни звука. Неужели спалили, что их подсушивают?
Не дожидаясь развязки, Харлад рванул из коридора как можно скорее, подволакивая левую ногу — в нее как будто впились сотни иголок. Кое-как он допрыгал до другого ответвления, а там уже пошел помедленнее, время от времени наклоняясь и растирая икру с лодыжкой…
— Черт! — он резко выпрямился и выругался от неожиданности. — Мика? Что ты тут делаешь?
— Ой, — девушка стояла прямо перед ним и улыбалась. — Я тебя напугала, что ли? Неустрашимого Харлоу Харлада? Черного боцмана?
— Ты же говорила «вечного», — он поморщился, но ногу вроде отпустило.
— Для трусов и придурков, а для умных врагов ты — черный.
Он хмыкнул.
— Покажи мне умных врагов, и я их расцелую.
— Не задавайся, — она шагнула к нему, обвила его шею руками и чмокнула в нос. — Что у тебя случилось, Харли?
— Ничего…
Харлоу прикинул. «Апартаменты» Крюка через два поворота… И пойди он к атаману сейчас и передай подслушанный разговор… Кто знает?.. Но Харлад не пошел. А вместо этого прижал Микаэллу к себе и прошептал ей на ухо:
— Но сейчас случится… и что-то очень-очень приятное… — даже под маской он чувствовал щекотку ее губ. Она улыбалась.
— Согласна, милый. Целуй лучше меня, а не каких-то там врагов.
— Хорошо… — и он увлек ее за собой, зная, что у них максимум два часа, а потом… Потом он поговорит с Клайдоном и к условному утру его «Буря» будет уже далеко отсюда.
Крюк
Следующий условный день атаман пиратов встретил в прекрасном расположении духа. Несмотря на то, что уснул вчера одетым и на неразобранной постели.
Крюк с хрустом потянулся и, размяв суставы, вскочил с койки. Пригладил пятерней спутанную шевелюру, походя заглянув в пыльный осколок зеркала, висящий над раковиной. Допил остатки дейгарского рома из пузатой бутылки, натянул ботфорты и привычно потер большими пальцами изогнутый подбородок — от уголков рта и до самого кончика. Именно из-за него он и взял себе такое прозвище…
Пират ностальгически ухмыльнулся. Вернее, полностью оно выглядело как «Абордажный крюк», но оказалось неудобопроизносимым для пиратской братии и постепенно как-то само собой сократилось до Крюка. Впрочем, атаман скирийцев прикинул и рассудил, что Крюк звучит хоть и менее солидно, но зато более устрашающе.
Крюк застегнул пояс и надежно закрепил на нем стоккер [1]
, а затем снова посмотрел в зеркало. Не то, чтобы атаман любил собственную внешность, скорее о ней он даже не задумывался. А зачем? Сильные руки, крепкие ноги, ясная голова, твердый… когда надо. И бабы от него млеют. Так кого волнует кривизна твоей рожи? Не это по жизни важно. И других поводов для самодовольства Крюку хватало. Не долее как вчера вечером состоялся у него прелюбопытнейший разговор с одним из членов пиратского братства… По очень выгодному предложению. А чуть позже он получил ценную наводку от одного из проверенных осведомителей — большегруз с консервами и оборудованием для отдаленных колоний Омарами, но…
«Перепроверяй даже проверенное», — гласил девиз мудрых капитанов.
А учитывая недавнюю историю с транспортником Концерна…
Прежде чем рвануть за добычей очертя голову, Крюк предусмотрительно решил выслать разведчиков. И конечно же подходящая кандидатура сразу нашлась, как всегда. Атаман вызвал по переговорнику своего старпома и распорядился снарядить клипер Акулито на вылазку по заданному маршруту.
Однако примерно через четверть часа в переговорнике вновь зазвучал растерянный голос старшего помощника и до Крюка даже не сразу дошел смысл его слов:
— «Бури» нет у причала… И никого из ее команды…
— Чего-о? Как это нет?! Вы хорошо смотрели?
— Проверили каждый причальный шлюз… Как в вакууме растворились!
— Ищите на радарах!
— Будет сделано.
И еще через полчаса.
— Нету их! Не засекли… Вне радиуса…
— Тарантуловы черти! — выругался Крюк. — Придется все самому.
Он лихорадочно соображал, кого бы отправить вместо Акулито… А почему, собственно, Акулито? Возможно, под влиянием вчерашнего разговора… А так… Вон можно и Волка послать. Слишком много тявкает в последнее время, так и нарывается на неприятности и лезет куда не просят… Хотя… Нет! Ему Крюк вообще не доверял и подозревал, что команда Бешенного утаивает от него тарантулову долю добычи. А Харлад и его люди народ честный, вот только с капитаном им не повезло. Недаром… Да где их космические черти носят?!
«Бах!»
Палуба затряслась, Крюк пригнулся, уперся ладонями в переборку, но устоял на ногах.
«Бах! Бах! Бах!» — череда взрывов на время оглушила пирата. Станция раскачивалась и дрожала как от порывов галактического ветра.
Крюк кое-как цепляясь за переборки добрался до иллюминатора и…
«Матерь тарантула!»
Снаружи мельтешили и кружились обломки. Рваные металлические фрагменты, вращаясь уносились в черную даль. Крюк с трудом распознал в них куски обшивки и осколки купола арены…
«Зад каракатицы!»
Снаряд неведомого противника явно угодил прямо в ядро станции! Но где же сами атакующие?
«Бабах!» — переборки вздрогнули с новой силой, пол каюты накренился, зашатался, пирата подкинуло и швырнуло на металлическую столешницу, а оттуда он скатился под стол, уцепился за ножку и включил переговорник. Из крохотного динамика на него обрушились вопли, скрежет и далекие отголоски новых взрывов.
