О человечество! Сон твой столетний,
Сон о рассвете, сон о свободе
Близок к свершенью: проблеск рассветный
Брезжит с Востока – ночь на исходе!
Шапки с голов! Преклоните колени!
В грудь ударяйте себя кулаками;
Светоч славянства за все прегрешенья
Ныне ходатайствует пред веками.
Бог создавал человека, а люди
Каина – родоначальника злобы;
Братоубийства и рабства орудья
Каин исторг из змеиной утробы.
Волны людские, спокойные прежде,
Мирно о счастье и радости пели;
Ныне они взбушевались, вскипели
Горем и гибелью всякой надежде;
Братья на братьев глядят одичало,
Племя на племя с враждою восстало,
Жажда господства, насилья и спеси
Глушит людские высокие песни.
Выросши, словно камыш у потока,
Стал славянин в удивленье взирать,
Как бы ему в этой буре жестокой
Чести и разума не потерять.
Вы в него грязною пеной плевали,
Думали племя его извести,
Вы его корни, кипя, подрывали;
Вы его стебли сметали с пути…
В грудь ударяйте себя кулаками,
Кайтесь! Пусть слезы польются из глаз!
Светоч славянства перед веками
Нынче ходатаем будет за вас!
Самое небо тоскует и тмится,
Что человечество давней мечтой -
Сном о свободе – извечно томится,
Искру ее растоптав под пятой.
Лишь у славянства стремленье к свободе
Солнечной силой таится в груди,
Светом не гаснущим в нашем народе,
Ставшем народов других впереди.
Волю чужую не гнет он дугою,
Зря он не тратит воинственный пыл,
Море людей расплескал под ногою,
Если б в него он с размаху ступил.
Но не тревожьтесь! Мы все не расплещем,
И хоть к славянству в вас склонности нет,
Хоть и коситесь вы взором зловещим,-
Мы возвещаем не ночь, а рассвет!
День этот против насилья и гнета,
Против пресыщенности и нищеты,
Против того, чтобы страх и забота
С детства людей искажали черты.
День этот – против безумья богатства,
Днем этим встанет весь мир, осиян
Светом свободы, довольства и братства,
Вложенным в ясные души славян.
Если славянство встало на страже,
Кто нарушителем мира ни будь,
Как бы он ни был хитер и отважен,-
Грудь разобьет о славянскую грудь.
О человечество, сон твой столетний,
Сон о рассвете, сон о свободе
Близок к свершенью: проблеск рассветный
Брезжит с Востока – ночь на исходе!
Итак, на человеческой ослице
Вы съехались опять к своей столице.
Со всех концов сошлись вы, иереи,
Хитрейшие из хитрецов земли,
Гнуснейшие, как торгаши-евреи,
Заносчивые, словно короли.
Вы пестрою толпою собралися -
В коричневом, подобно бедрам лиса,
И в черном, словно мрачные старухи,
И в белом, как разряженные шлюхи,
И в красном, словно разварные раки,
А ну-ка, на колени, вы, собаки!
Эй, на колени! В нечистоты харей!
Столетний Пий, клятвопреступник старый,
Творец интриг, разносчик преступлений!
Прочь! Прочь отсюда! Грохнись на колени
Перед людьми, моли их жалким взором,
Вопи о жалости, а вы кричите хором:
«О горе нам! О, горе, трижды горе!»
Когда с мольбой явились люди к богу:
«Мы мерзнем, боже, дай тепла немного!
Дай нам любви, не то душа как льдина!» –
Ты, господи, послал на землю сына
С плащом, чтобы любовь в сердцах воскресла.
Мы плащ содрали, как обивку с кресла,
И не любовь, а ненависть всучили
И злобе и убийству научили.
О, горе нам! О, горе, трижды горе!
О, горе нам! О, горе, трижды горе!
Явились люди к господу с мольбою:
«Мы слепнем, боже, в нас душа хиреет,
Дай правду нам, пусть нас она согреет!»
Твой сын свободу к ним принес с собою,
А мы тогда набросились, как звери,
И мы людей когтями ослепили,
Мы их детей навеки загубили,
И рабство мы построили на вере!
О, горе нам! О, горе, трижды горе!
О, горе нам! О, горе, трижды горе!
Во имя бога, но не веря в бога,
Вселенной мы хотели править строго,
Мир был нам лавкой, а товаром – слава,
Мы девку сотворили из Пречистой,
Торгуя и налево и направо;
Мы пламени деревни предавали,
Мы женщин для распутства продавали,
И крали корку мы рукой нечистой,
Мы жалили, как змей, без сожаленья!
О, кто искупит наши преступленья!
О, горе нам, о, горе, трижды горе!»
Теперь ступайте! Прочь – в пустыню, в дали!
Подальше, чтоб вас люди не видали!
Подумайте над вашими делами!
Пускай пустыня сжалится над вами,
Пусть гром над вами бездны разверзает,
Пусть ваши слезы обратятся в камень
И зверь степной вам души истерзает!
Amen!
Нет, этой музыке никто из нас не рад!
Она, во-первых, к танцам непригодна,
А во-вторых, она народна,
А в-третьих – Сметана ужасный демократ.
Тут в каждой флейте, в каждой скрипке
Демократические грезятся улыбки!…
«Скорей бы театр народный нам иметь,.
Но строю я один, и средств в кармане мало!
Вот если б беднякам разбогатеть -
Тогда построили б во что бы то ни стало!
О господи, обогати их всех!» -
Так думал патриот – богатый чех.
Летней ночью озаренной
Слышу сердца стук бессонный,-
Днем так сладостно и больно,
А сейчас так вольно, вольно!
Дед небесный, старый Месяц,
С облаков прозрачных свесясь,
Серебром осыпал дали,
Шар земной сияньем залил.
Звездочки, его внучата,
Золотые, как дукаты,
Все звенят не умолкая,
День грядущий возвещая.
Погляжу на звезды, на цыплят небесных,
Вспомню наших чешских девушек чудесных,
Как встают до солнца, на исходе ночи,
И в ручье прохладном умывают очи.
Ведь недаром звезды воду блеском метят –
Пропадет тот парень, кто те очи встретит.
Пусть я иными не понят -
Все же с землею сравню небеса.
Звезды – людей мне напомнят.
Многоразличны созвездия –
Форма, размер и свечение.
Также людские характеры
Лиц создают выражение.
Скопища астероидов,
Эти мальчишки надменные,
Бабками кличут и дедками
Старые звезды, почтенные.
Бусами или бутонами
Звезды за звездами гонятся.
Стало быть, небо беременно
И к материнству готовится.
Рядом со звездами-барышнями
Юноши, звезды кипящие.
Вместе с мужами солидными,
Звезды – старухи скрипящие.
Даже в совместном движении
Все существуют особо:
Звезды эфир разделяет,
Как человечество – злоба.
И в небесах свои кладбища –
Есть и у звезд свои горести.
Там тишина замогильная,
Мертвые звезды покоятся.
Словно усопшие гении,
Эти миры погребенные
Нас подвергают давлению.
Поверьте, звезды горние
Не меньше нас страдают,
Надеются, и маются,
И слезы проливают.
Работают, готовые
Исколесить полнеба,
Чтоб где-то миль за тысячу
Найти кусочек хлеба.
Всё трудятся и трудятся,
Усталости не зная,
С чела частицы Космоса,
Как жаркий пот, стирая.
Поэт Вселенная, черновика
Не исчеркав, ты пишешь на века.
Любой звезде есть парная звезда -
О, что за рифма раз и навсегда!
Созвездие, плывущее по небу,
Сияет, как бессмертная строфа.
Нам никогда не дочитать поэму,
Которая прекрасна, хоть стара.
Поэт Вселенная! Твой вечный гимн
Сегодня нам, а некогда – другим
Повелевает кротко: оживи!
Дивись обилью неба и любви!
И все миры, сквозь пагубную тьму,
Вовек внимают гимну твоему.
Поэт Вселенная, ты – тот трибун,
Который нам не говорит ни слова,
Но учит душу, возвышает ум
Всевышней властью праведного зова.
Поэт Вселенная, и умирать
Не боязно, прочтя твою тетрадь.
Лоб запрокинув, слышу твой совет:
«Дитя, не верь, что смерти вовсе нет.
Не ужасайся: смерть – всегда мгновенна.
А жизнь – бессмертна и благословенна».
Поэт Вселенная, красу земли
Восславишь ты эпитетом зари,
Чтоб слава о земной красе гремела.
И, может быть, гекзаметры Гомера,
Мой грешный ямб и чей-нибудь хорей
Лишь бледный список с грамоты твоей.
В себя включает летопись небес
Все то, что было, будет или есть:
Миг вдохновенья, вечности значенье,
Всех мучеников грозное мученье,
Ребенка смех, раструб цветка, борьбу –
Ты все, что есть, вобрал в свою судьбу.
Поэт Вселенная! Земных поэтов бог!
Твой вещий стих нас застает врасплох.
О чем поешь ты? Только о себе.
И, значит,- о любой живой судьбе.
Мы все – ученики твоей науки
Как все поэты – бодрствуй и твори!
Кто спросит – сколько ты увидел муки,
Слагая песни вечные твои?
