— Дай нож! — велела ведьма и девушка послушно отыскала нужный предмет, протянула Главе.
Агнешка схватилась за костяную рукоять, а затем взяла руку молодой помощницы и полоснула по ней острым лезвием.
Хлынувшая кровь залила стол. Дорота закричала и дернулась, намереваясь вырваться из захвата старушечьей руки, но Агнешка слишком крепко держала ее.
Открыв пузырек пальцами правой руки, старая ведьма вылила живую воду на рану девушки и кровь тут же перестала течь, а кожа стала гладкой, без малейшего намека на глубокий порез.
«Живую воду нельзя выливать просто так! — напомнила себе старая ведьма. — Ее всегда надо использовать, чтобы источник продолжал бежать в подземелье ведьм!»
— Подожди меня, — велела старуха Сестре, — и перестань орать. Видишь, ты цела и невредима, как и прежде!
Дорота отскочила от Главы, испуганно глядя расширившимися от ужаса глазами на ведьму.
Агнешка вздохнула и встав, направилась к алтарю, на котором лежало тело Ульяны. Приблизившись, дотронулась до руки девушки. Она еще была теплой, а на щеках угадывался румянец.
«Почему я не могу сейчас забрать твои силы? — зло подумала женщина и тут же успокоила себя. — осталось слишком мало времени. Они не успеют! Мне не стоит волноваться!»
Только почему-то, сейчас это ее мало успокоило…
Гражина этим утром, встав раньше всех, привычно направилась на кухню, чтобы приготовить завтрак и была неприятно удивлена, заметив, что кто-то там уже хозяйничает за нее.
Сдвинув брови, девочка встала в дверном проеме и, скрестив на груди худые руки, впилась раздраженным взглядом в Еву, суетившуюся у печи.
— И что ты тут делаешь? — не выдержав, спросила Грася.
— Доброе утро, — бросила взгляд на дочь пани Возняк и, как ни в чем не бывало, продолжила заниматься готовкой. Запах жарящихся яиц наполнил воздух.
Гражина еще несколько мгновение простояла, глядя на мать, а затем, резко повернувшись, направилась будить отца и брата.
Она нашла их спящими на лавках. Сперва растолкала старосту и, сев у его ног, дождалась, пока отец сонно сядет и посмотрит на нее еще мутным, после сна, взором.
— Что случилось? — спросил он, бросив взгляд на запертые ставни, за которыми едва начал пробиваться серый свет зари.
— Она хозяйничает на моей кухне! — произнесла Гражина недовольно.
— Кто? — спросил пан Тадеуш, еще не отошедший ото сна.
— Ева! — девочка не смогла назвать ведьму матерью.
Щенкевич вздохнул.
— Я сказал ей, чтобы сегодня уходила, — произнес тихо и посмотрел на дочь.
— Как же! — криво усмехнулась девочка. — Дождешься от нее! Она к нам надолго, вот посмотришь!
— Ты предлагаешь мне выгнать ее на снег? — спросил отец.
Януш заворочался от звука голосов. Одеяло сползло с его груди и Гражина, подскочив, снова закутала брата.
— Пусть поспит еще! — заявила отцу и тот кивнул.
— Я чувствую, что от Евы хорошего не жди! — тихо сказала девочка. — Она неспроста пришла к нам. Ты ведь чувствуешь, как она теперь пахнет!
Староста чуть прищурил глаза.
— Она стала человеком, — Грася вздохнула, — у меня только одно желание, относительно этой женщины, — и добавила решительно, — забыть о том, что мы не трогаем людей, сделать для нее исключение и перегрызть ей глотку.
— Грася! — возмутился отец.
— Что? — делано улыбнулась дочь. — Ты считаешь, я на права? — и встала с лавки, хмуря брови. — Все вы мужчин одинаковые, а нас еще называете глупыми! — сказав это, Гражина вышла из комнаты и направилась на кухню. Прихватив ведро, прошла мимо матери, делая вид, что не замечает женщину, и вышла во двор, отправившись кормить кур.
Ева провела ее взглядом и даже подошла к окну, чтобы, якобы, приоткрыть ставни. Сама же проследила за фигуркой дочери, скрывшейся в курятнике. Хмыкнула и вернулась назад к печи.
Завтрак почти готов и ей надо еще придумать, как остаться в доме.
Ева Возняк не собиралась отсюда уходить, пока не получит то, что ей полагалось по праву.
Мара стояла перед нами, ожидая, пока мы поднимемся с пола. Весь ее вид казался мне взволнованным. Глаза богини странно сверкали.
— Мне пришлось помочь тебе немного, Уля! — призналась она. И я подумала о том, что совсем не против этой помощи.
— Времени остается слишком мало! — добавила Мара тихо.
Роланд едва ли обратил внимания на черноволосую красавицу. Он повернулся ко мне и неожиданно стиснул в стальных оковах своих объятий.
— Вспомнил! — усмехнулась Богиня.
Ведьмак отстранился, ухватив меня за плечи, разглядывая лицо, словно пытаясь прочитать в моих глазах все то, что пока не сказали губы.
— Сколько прошло времени? — спросил он тихо.
— Времени, как я живу без тебя? — так же тихо ответила вопросом на вопрос. — Для меня один день без тебя — ад…
— Но прошел ведь не один день! — он потянулся к моим волосам. — Откуда седина?
Я пожала плечами.
Сама не знала, что в волосах запуталось серебро. В последнее время, у меня не было желания смотреться в зеркала.
— После наговоритесь, — встряла в разговор Мара. — Время утекает! Нам стоит поторопится! — и посмотрела на нас поочередно. Что-то в ее взгляде снова заставило меня напрячься.
— Я не сказала тебе главного, — произнесла богиня. — Вернуть я могу в мир живых только одну душу. Одна душа вошла в Навь и одна должна покинуть ее.
— Что? — до Роланда первого дошел смысл сказанной фразы. Затем поняла и я.
— Ульяна останется со мной и это будет правильным решением, — продолжила Мара. Роланд хотел было что-то возразить, но я схватила его за руку, удерживая от лишних слов. Сейчас говорила только Мара, нам не стоило вмешиваться. Я знала, что за помощь богини есть своя цена.
— Я помогу вам обхитрить смерть, — произнесла женщина. — Я сама приказываю ей, но есть определенные правила, нарушить которые не в силах даже я.
Мара посмотрела на ведьмака.
— Ты отправишься назад без Ули.
— Нет! — почти крикнул он и вцепился в мои плечи, прижал к себе, рванул к груди, словно закрывая собой.
Мара заметила его движение и только усмехнулась.
— Выслушайте меня, а затем поймете, что я помогаю вам, а не пытаюсь навредить. У нас с вами один враг. Женщина, ведьма, что зажилась на свете. Ей давно пора отправится сюда. Навь ждет Агнешку!
Ну почему? Я так и знала, что во всей этой истории есть какой-то подвох, хотя… предупреди меня Мара, что я не смогу вернуться, я все равно пошла бы за Роландом.
— Я не могу не следовать правилам Нави, — меж тем говорила богиня, — и отпущу только одну душу — Роланда, но… — тут она сделала многозначительную паузу, — но Ульяна еще не принадлежит этому миру. Ее тело находится в доме Круга, а душа еще два дня может оставаться на кромке, между жизнью и смертью. Если ты, Роланд, успеешь достать живую воду и влить ее в рот Уле, то она вернется. Навь отпустит ее, — Мара многозначительно посмотрела на ведьмака. Тот продолжал прижимать меня к себе, словно боялся, будто я исчезну из его рук. Растворюсь утренним туманом. А я понимала, что исчезнуть придется ему.
— У Агнешки есть живая вода! — призналась я. — Мы вместе отправились на место захоронения ведьм, — перевела взгляд с лица Мары на лицо ведьмака, — у Круга почти такой же склеп, где лежат Главы и там же находится эта самая вода.
Роланд нахмурился.
Я вывернулась из его рук и протянув ладонь, коснулась щеки мужчины, вложив в прикосновение всю свою любовь и нежность к своему ведьмаку.
— У нас так мало времени, — сказала я, — как бы горько не было, мы должны сейчас расстаться, и ты должен знать, что даже если не успеешь, — в горле образовался ком, — я не буду винить тебя. Ты должен жить!
— Какая же ты дурочка, Уля, — Роланд не стесняясь присутствия постороннего, притянул меня к себе и прижался своими губами к моим.
— Я уже видел свой рай, — шепнул он, разомкнув наши губы, — и без тебя он пуст.
Мои глаза наполнились слезами. Так сказать мог только Роланд. Мой Роланд, ведьмак, без которого жизнь пуста и не имеет значения.
— Прощайтесь, — велела Мара спокойно. — Я верну Роланда. Жизнь за жизнь. Душа за душу!
Я со страхом посмотрела на мужчину. Руки как-то сами собой вцепились в его плечи, не желая отпускать. Так долго не видела его и вот теперь снова теряю. А если он не успеет?
«Успеет! — сказала себе. — Ты должна верить в своего мужчину!»
Я потянулась к губам ведьмака и поцеловала его. Не страстно, а передавая всю свою любовь.
— Верни меня, — произнесла я шепотом, — наш рай еще на земле!
Роланд впился взглядом в мои глаза и прижал к себе. Сильно, словно боялся, что это сон. Словно не верил, что я рядом, а затем я почувствовала, что его руки больше не прижимаю меня к себе. Образ ведьмака медленно растаял в воздухе, оставив после себя только полосу света, но скоро растворилась и она.
— Я помогу ему, — Мара повернула ко мне свое красивое лицо. — Как смогу и чем смогу. Мои силы на той стороне кромки не так сильны, но я буду стараться.
— Из-за Агнешки? — спросила я.
— Она должна прийти в Навь ко мне, — кивнула богиня. — Смерть давно ее ждет, но до этих пор старой ведьме удавалось уходить от нее, скрываться, пользуясь чужими телами. И тебя она бы использовала.
— Скольких до меня она уже умертвила таким способом? — не удержалась от вопроса, лишь бы забыться о том, что Роланд больше не со мной. Снова не со мной.
— Десятки, — пожала плечами Мара. — Но с тобой ей это не удастся!
И посмотрела на меня так выразительно, что я поняла — Мара приложит все усилия, чтобы затянуть душу Главы в Навь.
Роланд открыл глаза и понял, что не может вздохнуть. Секундная паника охватила мужчину, когда он ощутил, что ко всему прочему не может и двигаться. Вокруг только холод, пронизывающий, сцепивший свои объятия вокруг тела ведьмака.
«Ульяна!» — перед глазами Роланда встало ее лицо. Такое нежное, прекрасное…
Она ждала его помощи, а он задыхается здесь, подо льдом.
Мужчина попытался пошевелится. Легкие сдавило, обожгло, а затем лед неожиданно стал таять и уже через несколько мгновений, ведьмак смог пошевелить пальцами, а затем и пробить лед над собой, вынырнув из чаши со льдом.
Мужчина усиленно дышал, лед вокруг него таял. Роланд ощутил на себе странную тяжесть и посмотрел вниз.
«Мой меч!» — его оружие лежало в ледяном саркофаге. Рука мужчины ухватилась за край саркофага и одним движением он вывалился наружу, расплескав вокруг себя лужу крови. Ноги отказались повиноваться. Они словно налились свинцом и не слушались хозяина, да и пальцы на руках казались ватными.
— Сколько же я лежал в этом проклятом гробу? — проговорил мужчина вслух, а затем вспомнил о своих ранах, нанесенных ему призраками. Приподнял непослушными руками мокрую рубаху, липнувшую к телу и посмотрел на совершенно гладкую кожу на груди.
«Ульяна промыла мертвой водой!» — догадался мужчина и сделал попытку встать на ноги. Не удалось. С криком, он повалился на лед.
— Черт! — вырвалось у ведьмака и согнувшись в три погибели, Роланд начал растирать затекшие ноги, думая о том, что ему теперь делать. Времени осталось всего ничего, а от пещеры до столицы недели три пути и это если верхом.
— Мара! — крикнул он в темноту. — Помоги! Ты так же, как и мы заинтересована в смерти ведьмы!
Ему ответила только тишина. Роланд вздохнул и продолжил сильнее растирать конечности, пока не почувствовал, что кожу закололо тонкими иглами. Стало невыносимо больно, но эта боль порадовала мужчину, а спустя несколько минут он, наконец, смог подняться на ноги и встать.
Оглядевшись, поднял меч и надев перевязь за спину, направился к выходу из пещеры. Мысли о том, как добраться до Агнешки не оставляли его все время, пока он шагал по ледяному коридору к выходу, что вел к огромным ступеням в горах. Когда-то, казалось вечность назад, он был здесь с Ульяной. Показывал ей кладбище ведьмаков, а вот теперь сам оказался одним из погребенных, восставших из мертвых.
Роланд все еще помнил, как оно было там, в Нави. Но воспоминания словно утекали из его памяти и единственный образ, что навечно отпечатался в его голове — Ульяна и дети. Его дети. Их общие малыши.
— Мой рай! — произнес мужчина и наконец, увидел вперед дневной свет.
Шагая к цели, он почти не чувствовал холода, но когда в лицо подул холодным потоком, и его мокрая одежда задубела, Роланд не удержался от вздоха.
— Теперь тебе, Роланд, придется пробежаться, чтобы не заледенеть окончательно! — произнес он вслух.
По ступеням пронесся вихрем. Узкий лаз вывел его на площадку, ту самую, где они когда-то отдыхали лагерем с Ульяной. Мимо площадки ведьмак пробежал, направляясь в сторону ущелья, что вела по их старому пути и должна была вернуть мужчину в столицу.
