Я бы соврала, если бы сказала, что не была чрезвычайно польщена вниманием Роана Робсона. Или что мне не хотелось узнать, каково это, когда самые соблазнительные мужские губы, которые я когда-либо видела, касаются моих.
Но я приехала сюда не ради интрижки, а ради того, чтобы найти себя.
Я повернулась к нему, решив быть такой же прямолинейной, как и Роан.
– Я завязала с мужчинами. Не навсегда. Но пока я здесь – точно. Никаких мужчин.
Глаза Роана округлились от удивления, и он почесал щеку. Звук ногтей, скребущих бороду, был слишком громким для этого тихого утра.
И странно возбуждающим.
Несколько мгновений он смотрел на меня, затем расправил плечи.
– Дружить с мужчинами ты тоже завязала?
Это было глупо, но я ощутила разочарование и мысленно постаралась задвинуть это чувство куда-нибудь подальше, чтобы можно было забыть о его существовании.
– Дружба – это мне подойдет.
Он наклонился ко мне, и уголки его губ дразняще изогнулись.
– Тогда выпей сегодня вечером со мной в «Якоре». Позволь мне поблагодарить тебя как следует. Может, расскажешь, откуда ты, почему ты приехала сюда и почему избегаешь мужчин.
Не стоило соглашаться.
Правда, совсем не стоило.
Но разве я приехала сюда не для того, чтобы узнать что-то новое? Новое место, новых людей, возможно, новую себя?
Подружиться с английским фермером – это определенно было чем-то новым. Кого волнует, что он мог бы попасть на обложку календаря «Самые горячие фермеры мира»?
– Хорошо, – улыбнулась я. – Выпить я согласна. Но хочу предупредить: моя история не такая уж интересная.
Роан широко улыбнулся.
– Почему-то я в этом сомневаюсь, – он посмотрел вниз на собаку, а затем снова на меня, и его лицо помрачнело. – Серьезно, Эви… спасибо.
Осознав, что Шедоу, вероятно, значил для собеседника столько же, сколько для меня Дюк, я тихо ответила:
– Была рада помочь, Роан.
Он кивнул и сделал шаг назад.
– Мне нужно вернуться на ферму. Увидимся в восемь.
– Пока.
Когда Роан и Шедоу развернулись и зашагали обратно в том же направлении, откуда пришли, я вдруг осознала, что в их присутствии почти не дышала, и сделала глубокий вдох.
– Иисус, Мария и Иосиф, – пробормотала я, наблюдая за тем, как они удаляются.
– Значит, ты познакомилась с Роаном…
– А-а-а! – испуганно вскрикнула я и, обернувшись, увидела Пенни. Она появилась словно из ниоткуда.
Ее губы дрогнули:
– Извини, милая, не хотела тебя напугать.
Я выдохнула:
– Вы не напугали. Просто… утро выдалось интересным.
– О да, Милли рассказала мне. Спасла собаку Роана, да?
Я нахмурилась, оглянулась и снова посмотрела на Пенни. Как она могла услышать новости от Милли, которая находилась на другом конце деревни, а затем возникнуть у меня за спиной? Милли сразу же позвонила Пенни, чтобы рассказать, что случилось? Видимо, так оно и было. Деревенская жизнь. Новости распространяются быстро.
Она усмехнулась, словно почувствовав мое замешательство, и показала жестом на дверь.
– Что ж, открывай магазин. Давай покажу тебе, что к чему.
Отпирая замок, я вдруг почувствовала жжение на левой ладони и на коленях. Посмотрев вниз, я обнаружила, что после падения мои джинсы оказались все в пыли, а на левой коленке виднелась еще и потертость. Должно быть, я досадливо цокнула, потому что Пенни спросила:
– Ты в порядке, милая?
– В норме. Видимо, ободрала коленки при падении.
– В квартире есть аптечка первой помощи. Принести?
– О, я уверена, что все в порядке, спасибо.
Она кивнула:
– Хорошо, тогда давай приступать к работе.
Но прежде чем нам удалось это сделать, раздался громкий стук в дверь, и мы, обернувшись, увидели, что на нас смотрит мужчина.
– Пенни, у тебя открыто?
Та нахмурилась и поспешила открыть дверь, чтобы впустить гостя. У него были темные волосы с сединой и удивительные бледно-голубые глаза, на плечах легкое коричневое пальто, под которым виднелся белый фартук.
– Ты оставил магазин? – удивленно спросила Пенни.
– Юный Мэттью присматривает за ним, – мужчина смущенно мне кивнул. На вид он был одного возраста с Пенни, и мне стало интересно, как они связаны друг с другом. Повернувшись к Пенни, мужчина сказал: – Сегодня утром Лелла ошарашила меня своим домашним заданием: к завтрашнему дню ей нужно прочитать «Двенадцатую ночь». Очень надеюсь, что у тебя есть эта книга.
– Тебе повезло, – хозяйка поспешно подошла к стеллажу с надписью «Поэзия» и после пары секунд поисков достала тонкую книгу в бумажной обложке.
Мужчина облегченно выдохнул:
– Ты лучше всех, Пенни. Сколько?
– Просто возьми, – она протянула ему книгу. – Мой следующий стейк, пирог и эль будут бесплатными.
Хмурое выражение лица пришельца сменилось улыбкой. Необыкновенные глаза делали его довольно красивым. Словно почувствовав мое внимание, он кивнул мне.
– Новый владелец?
Пенни вздохнула и слегка улыбнулась:
– Новый арендатор, – увидев, что мужчина нахмурился, она пожала плечами. – Объясню позже.
– Хорошо. Что ж, мне пора возвращаться. Еще раз спасибо.
– Не за что, Джед. Не забудь про пирог.
– Я поступлю лучше, – сказал он, открывая дверь. – Мы с Керис пригласим тебя на чай, так что тебе не придется готовить его самой.
– Не откажусь.
Как только дверь закрылась, Пенни подошла ко мне и пояснила.
– Джед – мясник. Грустная история, – ее взгляд помрачнел. – Они с Керис, его женой, два года назад потеряли дочь в автомобильной катастрофе. Керис тоже была в машине. Сейчас она в инвалидном кресле. У их дочери осталась своя дочь – Арабелла. Все зовут ее Лелла, это прозвище дал ей соседский мальчик, и оно прилипло, – Пенни облокотилась о прилавок. – Несчастная пара потеряла свое дитя. Керис утратила возможность двигаться. И в то же время им досталась полная опека над внучкой. Лелле недавно исполнилось тринадцать. Вновь заниматься воспитанием подростка – это непросто.
Мне было жаль мясника и его жену.
– Это ужасно, Пенни.
Она похлопала меня по плечу.
– Не переживай. Тут живут хорошие люди. Когда мой Артур умер, они поддержали меня так же, как мы поддержали Джеда, Керис и Леллу.
Осознав, что моя собеседница овдовела, я с сочувствием произнесла:
– Мне очень жаль…
– Это было четыре года назад. Иногда… – ее взгляд затуманился, она мысленно перенеслась туда, куда был закрыт доступ для всех остальных, – иногда мне кажется, что это произошло вчера. А иногда… что это было в другой жизни.
Между нами повисла тишина, и я не знала, как ее прервать, не проявив неуважения. Наконец я произнесла:
– Кажется, вы с Джедом близки…
– Мы с Керис дружим с тех пор, как я и Артур сюда переехали. Мы дружили вчетвером много лет, – заметив мое помрачневшее лицо, Пенни вдруг хлопнула в ладоши. – Давай продолжим. Тебе ведь предстоит управлять книжным магазином.
На мгновение показалось, что мне снова шесть и передо мной в спальне расставлены в ряд все мои игрушки, а я притворяюсь, что владею магазином игрушек, заставляя родителей исполнять роль моих покупателей.
Только на этот раз все происходило на самом деле.
Касса имелась в приложении на планшете, спрятанном за прилавком. Мне просто нужно было использовать сканер штрихкодов, подключенный к компьютеру, чтобы пробивать книги и другие товары. В задней части магазина, рядом с туалетом, находилась кладовка. Она была заполнена не только книгами, но и разного рода декором, которым арендаторы могли украшать витрину.
Я могла придумать что угодно, у меня имелась полная свобода действий.
Когда Пенни ушла, показав мне, что к чему, и оставив свой номер на случай, если понадобится помощь, я ощутила легкое волнение. Насколько смелой нужно быть, оставляя свой магазин на попечение неопытных туристов и книжных фанатов?
Что же касается остальных туристов, то в течение дня мимо магазина прошли несколько человек, заглядывая внутрь и пытаясь встретиться со мной взглядом, как будто это могло каким-то образом заставить меня открыть дверь.
Я не обращала на них внимания, хотя и чувствовала себя невежливой. Однако, обсудив все с Пенни, решила, что пока я всем заправляю, магазин будет открыт четыре дня в неделю. Со среды по субботу. Я запланировала два проекта по редактированию в рамках сотрудничества с авторами, с которыми уже работала раньше, и хотя я предполагала, что у меня найдется свободное время и в часы работы магазина, мне нравилось думать о том, что у меня появятся свободные дни для редактирования. Кроме того, это давало мне возможность посещать достопримечательности Нортумберленда в такие дни. Нужно будет взять напрокат машину, и, если не считать нервирующих мыслей о том, что мне придется ездить по противоположной стороне дороги, я с нетерпением ждала этого.
Интересно, удастся ли мне побывать на ферме Роана? Я тут же отбросила эту мысль.
Роан? Какой еще Роан?
Сначала дела. Готовясь украсить витрину, я стала распаковывать коробки с надписью «Витрина» и смотреть, что там лежит. Там были фигурки овечек и крупного рогатого скота, и я подумала, что они предназначены для экспозиции, рассказывающей о сельском хозяйстве Нортумберленда.
Возможно ли такое, что какая-то женщина приехала сюда, встретила Роана и решила отдать ему дань уважения? Был ли он ловушкой для туристок?
Я покачала головой.
Роан? Какой еще Роан?
Когда среди вещей я нашла раскрашенный бюст Шекспира, то поняла, что мы с Пенни – родственные души. Взволнованная, я схватила голову любимого драматурга, намереваясь использовать ее для выставки. Была еще чудесная, хоть и несколько странная коллекция разрозненных украшений, но благодаря любви к Шекспиру мой мозг автоматически собрал их воедино, и у меня возникла идея экспозиции «Сон в летнюю ночь». У Пенни нашлось несколько садовых фей и маленький ослик. Найдя люльку и вертеп, я начала подозревать, что ослик был из рождественского набора. Но я видела в нем только Ника Боттома. Конечно же, у того ослиной была только голова, но мне приходилось использовать то, что есть, а куклы получеловека-полуосла у меня не оказалось.
Потому что это было бы жутко.
Интересно, любит ли Роан Шекспира.
Какая разница? – упрекнула я себя.
Схватив кучу блестящей зеленой мишуры, я разложила ее на широком подоконнике в качестве травы. У Пенни было несколько маленьких хлипких рождественских елочек, и я украсила их ветки найденными мной бумажными цветами. У цветов оказались зажимы, как если бы это были украшения для волос, которые можно надеть на луау[7] или что-то в этом роде. Я превратила две миниатюрные рождественские елочки в цветущие деревья. Остальные подключила к электрической сети, и на них зажглись огни.
