Сегодня мы организовали поминальную службу для нашего ребенка. Ничего особенного; просто собираемся пойти в парк, который находится возле кладбища, и произнести несколько слов в память о нем. Джерард утверждает, что это поможет нам пережить случившееся, но я не знаю, смогу ли когда-нибудь смириться с потерей крошечной жизни, даже если и была на раннем сроке беременности. Тем не менее, для всех так будет лучше.
— Готова? — спрашивает Джерард, входя в переднюю дверь. Вчера он вернулся на работу, сказав, что не может больше сидеть, сложа руки.
Это было больнее, чем я готова была признать.
Почему я не понимала раньше, насколько работа важна для него? Она всегда была на первом месте.
— Да, — мягко говорю я, надевая пальто, и следую за ним к его машине.
Мы молча едем в парк. Приехав на место, оба выходим и идем вглубь тенистых деревьев. Я становлюсь на колени, достаю лопату, которую привезла из дома и рою небольшую ямку. Затем помещаю туда крошечный розовый куст, купленный вчера, и засыпаю его землей. И вот он здесь, сиротливо стоит среди больших деревьев. Слеза скатывается по моей щеке, и я пробегаю пальцами по листьям.
— Прости. Я люблю тебя, — шепчу я. — Покойся с миром, малыш.
Джерард наблюдает за мной, и когда я поворачиваюсь, чтобы взглянуть на него, он смотрит на растение без всякого выражения на лице. В последнее время он часто так делает, и из-за этого я чувствую себя ужасно. Он возводит вокруг себя стену, а я не делаю ничего, чтобы остановить его. Ничего. Мне нужно поддержать его, помочь пройти через все это, но сейчас я едва могу держать себя на плаву.
— Скажешь что-нибудь? — спрашиваю я.
— Мне, на самом деле, нечего сказать.
Кто этот мужчина?
— Хорошо, — мягко говорю я, вставая. — Может, пообедаем, прежде чем ты вернешься на работу?
Он выглядит расстроенным, но продолжает смотреть на розовый куст.
— Не могу. Я не работал почти три недели, мне многое предстоит сделать. Я едва нашел время приехать сюда для этого.
— Этого? — произношу я, в моем голосе слышится боль. — Это — наш ребенок.
— Я не то имел в виду, — скривившись, оправдывается он. — Просто хотел сказать, что сейчас очень занят. Прости.
— Ты всегда очень занят, — бормочу я.
Его лицо застывает.
— Прости, что меня не было с тобой в тот день, Люси. Если это то, к чему ты ведешь, то не надо. Я достаточно виню себя.
— Зачем ты так говоришь? — кричу я. — Серьезно, Джерард. Я не это имела в виду.
— Но ты думаешь об этом. Где-то в глубине души.
Мой Бог.
— Нет. Ты не виноват в том, что тебя там не было. В этом никто не виноват.
Он качает головой и вздыхает.
— Мне нужно вернуться на работу. Я возьму такси, а ты бери машину, когда закончишь.
— Ты, правда, хочешь уйти прямо сейчас? — я плачу, пытаясь сдерживаться из последних сил. — Это важно.
— Знаю, — говорит он, стараясь сохранять спокойствие. — Но работа обеспечивает нам крышу над головой.
— Ты даже не можешь сказать и пары слов ребенку, которого так хотел?
В его глазах вспыхивает боль, но в большей степени гнев.
— Я не буду этого делать. Не здесь. Я возвращаюсь на работу, Люси.
С этими словами он поворачивается ко мне спиной и уходит.
— Джерард! — я зову его, но он не останавливается.
Кто, черт возьми, этот человек? Он, конечно, не мой муж. Но и я тоже не его жена.
Кто же мы тогда друг другу?
Незнакомцы?
Эта мысль ужасает меня.
Несколько часов я сижу у розового куста, поглаживая листья, думая о своем ребенке и жизни, но в основном о нашем c Джерардом браке. Я даже не осознаю, что плачу, пока слеза не стекает по моей щеке и не падает на зеленый лист, катится вниз, падет на землю и исчезает. Я тру тыльной стороной ладони по своей щеке и думаю о том, что сказал Джерард. Виню ли я его за то, что он не оказался рядом в тот тяжелый момент в моей жизни? Что работа для него важнее меня? Не знаю.
— Красивое растение.
Я вздрагиваю, когда голос, который так долго мечтала услышать, наполняет мое тело теплом. Я не поворачиваюсь, меня пугает, что это может оказаться всего лишь галлюцинацией. Не смогу вынести еще одного разочарования. Более горького.
— Она это заслужила, — шепчу я.
Наверное, я говорю сама с собой, но сейчас меня это не волнует.
— Так и есть.
— Ты преследуешь меня? — спрашиваю я. Мои пальцы дрожат, но я продолжаю гладить мягкий листок.
— Присматриваю за тобой.
— Это одно и то же.
Я слышу, как он садится позади меня, чувствую, как его тепло согревает мою спину, но не могу набраться смелости и повернуться, потому что, если увижу его, будет только хуже. Но ведь я так отчаянно этого хочу. Хочу увидеть его каждой частичкой своей души.
— Ты еще дышишь, маленькая Люси?
Дышу ли я?
— Как можно дышать, когда задыхаешься?
Он молчит.
— Почему ты здесь? — спрашиваю я дрожащим голосом. — Почему я не могу увидеть тебя? Поговорить с тобой? Узнать, что ты реальный человек? Тебя зовут Хантер или Хит? Или ты просто плод моего воображения?
Едва уловимым движением он проводит пальцем по волосам на затылке и отводит их в сторону.
— Меня зовут Хит, и нет, я не плод твоего воображения.
— Тогда почему я не могу найти тебя? — шепчу я, мое тело дрожит от того, что его палец приближается к моему открытому плечу, скользя по коже.
— Потому что я не хочу, чтобы меня нашли.
— Почему? — спрашиваю я отчаянно.
Его палец касается моей шеи, кожи под подбородком, а затем щеки. Он задерживается на ней, поглаживая легкими движениями. Мое дыхание сбивается, грудь туго сжимается, и это отзывается болью. С минуту ничего не происходит.
— Так должно быть.
— Все думают, что я сошла с ума. Я… Зачастую я думала, что так и есть.
Он накрывает мою щеку своей большой ладонью, и я утыкаюсь в нее, закрыв глаза. Мои слезы падают вниз на землю и на его пальцы.
— Не позволяй людям указывать, как к этому относиться. Ты должна перестать искать меня и говорить обо мне. Ты не сумасшедшая, но они не понимают этого.
— Как и я, — рыдаю я.
Он придвигается ближе до тех пор, пока его грудь не прижимается к моей спине. Другой ладонью он накрывает мою щеку так, что теперь обе его большие ладони лежат на моем лице, укутывая меня, грея, делая нас единым целым, но только на секунду.
— И не должна понимать. Просто верь в это, и оставь попытки заставить других людей понять. Они никогда не поймут. Мне нужно идти.
Я пытаюсь повернуться. Но он останавливает меня, удерживая за плечи.
— Пожалуйста, не уходи снова, — шепчу я.
— Продолжай дышать, маленькая Люси.
Он наклоняется и слегка касается губами моих волос, легонько, а затем убирает руки. Я плотно зажмуриваю глаза и сижу так в течение нескольких минут. Обернувшись и открыв глаза, я понимаю, что он исчез.
Как всегда. Он приходит лишь на мгновенье.
Мимолетное мгновенье.
Я захлопываю входную дверь и скидываю с себя пальто. Что-то звякает в кармане, и я лезу в него, проверяя, что там. На маленьком колечке для ключей висит одуванчик, у которого отлетело несколько крошечных белых пушинок. Очень красивая вещь. Никогда не видела ее раньше. Я переворачиваю его и вижу на другой стороне заглавную букву. Х. Мое сердце бешено колотится, и я прижимаю брелок к груди.
Он положил мне его в карман сегодня в парке.
Я едва заметно улыбаюсь. Впервые за несколько дней.
— Почему ты улыбаешься?
Я поворачиваюсь и вижу Джерарда, входящего через переднюю дверь. Меня не было весь день, так что я не удивляюсь, увидев его сейчас. Вероятно, уже пять часов вечера или около того.
— Просто был хороший день, — отвечаю я, пряча брелок в карман.
— Ты была в парке?
Я качаю головой, несмотря на то, что это ложь.
— Я ходила в магазин, что-то вроде торгового центра.
Он слегка улыбается.
— Приятно видеть, что тебе снова лучше. Ты думала о том, чтобы вернуться на работу?
Я работаю в местном ресторане, и там отнеслись с пониманием к моей необходимости немного отдохнуть. Я не совсем уверена, что готова вернуться, но, полагаю, должна, по крайней мере, поговорить с ними насчет этого.
— Я позвоню им, но не думаю, что уже готова.
— Ты не можешь оставаться здесь вечно. Самое лучшее, что ты можешь сделать, это двигаться дальше, и разумнее будет вернуть свою жизнь в привычное русло.
Я смотрю на мужа обиженная и немного злая.
— Я столько всего пережила, Джерард. Это случилось всего несколько недель назад.
— Знаю, — говорит он. — Просто пытаюсь помочь.
Он вешает пальто и идет дальше по коридору в свой кабинет. Словно наш разговор окончен. Моя грудь сжимается, и я достаю руку из кармана, глядя на крошечный одуванчик. Что это значит? И значит ли что-нибудь?
Я пока не знаю, но обязательно это выясню.
Неделю спустя
Я вскакиваю с кровати, пот струится по моему лицу, пока кошмар, от которого я только что проснулась, стихает. Сердце колотится, и я прижимаю руку к груди, пытаясь выровнять дыхание. Я машинально тянусь к Джерарду, только его там нет. Снова. С тех пор как вернулся на работу, он все больше и больше времени проводит в офисе и все меньше дома. Он с трудом доходит до кровати. Несколько раз я находила его спящим у себя в кабинете.
Похоже, ему трудно находиться рядом со мной.
Это ранит.
Я поднимаюсь с постели, включаю свет и тихонько иду по коридору. Дохожу до его кабинета, открываю дверь и всматриваюсь. Он смотрит в упор на свой ноутбук, его тело сгорблено от усталости. Если это так, то почему он не пришел в постель?