И потом зимние каникулы. Не скажу, что устал от школы, но отдохнуть не помешает. Что хорошо — я нашел в центральной библиотеке в поселке книги по медицине. Библиотекарша сначала не хотела мне их давать, но после того как я ей рассказал все о ее «внутреннем мире» смотрит на меня как на что-то внеземное, зато могу брать любую литературу. Многое в книгах для меня сложно и непонятно, но главное там есть названия и рисунки органов, рисунки проявлений различных болезней. И теперь мне остается только запоминать, как называется то, что я уже видел.
Во дворе залаял Джульбарс. Кто-то пришел. Мама идет к калитке, долго там с кем то беседует. Потом возвращается, зовет меня. Выглядит немного неуверенно.
— Саша, понимаешь, это тетя Надя, у ее сына Миши лейкемия. Может, посмотришь, сможешь ли чем помочь?
— Ма, а что такое лейкемия?
— Это рак крови. Ты же рак вылечил у Наташи, вот они и пришли…
— Посмотрю, конечно, хотя не представляю пока как это, если вся кровь больная что мне и как лечить. А где Мишка?
— Дома, да они живут недалеко, знаешь ведь.
Мишку я, конечно, видел, года на 3–4 меньше меня, только в первый класс пошел. Жалко будет если умрет, смогу ли я помочь? Мы с мамой быстро оделись, вышли на улицу. Тетя Надя увидев меня, обрадовалась, неужели думала, что откажусь? Идти недалеко, через 10 минут мы уже заходили в дом. Ну у них и натоплено! Дома в селе отапливались углем, газ был только в баллонах. Цивилизация пока не дошла в эти края.
Миша выглядел лучше, чем тогда Наташка, сразу и не скажешь что больной. Взгляд вот только… слишком не детский. Знает что болезнь смертельная? Раздевшись, проходим в комнату, взрослые в ожидании смотрят на меня, типа командуй, что делать. Лучше бы без наблюдателей — отвлекать только будут, а если еще начнут комментировать…
— Теть Надь, мама, давайте вы в другой комнате побудете? Мне сосредоточиться нужно.
— Да Сашенька, как скажешь — тетя Надя потянула маму за руку, та с неохотой уходит с ней.
Беру два стула, ставлю напротив. Предлагаю Мишке.
— Садись Миха, не бойся. Посмотрим сейчас, чем можем тебе помочь.
Сажусь на стул напротив и последовательно изучаю все с ног до головы. Прихожу в ужас — вижу столько отклонений от нормы, как он еще жив и ходит. В костном мозге какие-то непонятные вкрапления, печень расширена, так что удивительно как она помещается, под мышками скопление гноя. И с чего начинать? Мишка наверно что-то читает в моих глазах.
— Что? Плохо да? Ты ничего не сделаешь? Я умру? — на глазах слезы.
У меня самого набегают слезы. Чтобы скрыть их, обнимая, прижимаю Мишку к себе. Всегда хотел младшего братишку, но увы…
— Не говори глупости. Где лечить я вижу, сейчас начнем. Закрой глаза, расслабься и молчи.
Энергия во мне так и рвется наружу. Давно я уже никого не лечил. Даже особо настраиваться не нужно. Так и не решив с чего начинать, беру в руки его ладошки. По сравнению с моими, они кажутся ледяными. И сразу чувствую, как энергия начинает перетекать от меня к нему. Это что-то новое! Так я еще не пробовал. Только что это даст? Хуже, думаю, не будет в любом случае, подпитаю его, а потом буду уже очаги добивать. Проходит минут 5, изменений внутри у него я не наблюдаю, но руки уже теплее, да и порозовел немножко. Еще чуть, как бы не перестараться, вот мне уже и спать захотелось. Я зеваю, пытаюсь разжать руки, не получается. состояние заторможенное такое стало, блин, только успеваю подумать хоть бы не отключиться и все.
В глазах потемнело, поплыло и, кажется, я падаю…
Я иду по снегу, такой глубокий — никогда такого не видел. Вот уже по грудь, проваливаюсь с головой, барахтаюсь. Пытаюсь плыть как в воде, получается, я плыву, плыву по речке. На берегу стоит Ленка рядом мама и Миша. Они что то кричат мне, пытаюсь плыть к ним, течение сильное сносит в сторону, впереди шум. Водопад?? Откуда на нашей речке водопад? Отчаянно гребу к берегу, нет, не получается, на мгновение зависаю на краю водопада вижу внизу как поток воды разбивается о торчащие внизу камни и меня швыряет вниз. Захлебываюсь в воде, машу руками, руки оплетены какими- то сетями.
Яркий свет бьет в глаза. Закрываю их, потом открываю уже потихоньку. Потолок, лампы большие люминесцентные. Где я? Хочу встать, не получается, поднимаю руки, на них трубки. Больница? Слышу где-то сбоку — ОЙ! — быстрые шаги и появляется девушка в белом. Халате. Шапочка. Наверно медсестра.
— Очнулся! — радуется чему- то она. Хочу спросить, где я, но горло как деревянное, засохшее. Решаю что где и так понятно, важнее другое.
— Пить — выдавливаю шепотом. Сам еле услышал. Девушка исчезает и появляется буквально через 10 секунд с стаканом. Приподнимает рукой мне голову, делаю несколько глотков.
— Ты молчи, я тебе все расскажу и так, ты в реанимации, в коме лежал, никаких повреждений нет, а в себя не приходил. Мама твоя скоро будет, она пошла покушать — тарахтит она.
— Сейчас погоди я сбегаю за заведующим, только не вставай, пожалуйста.
Убегает. Какое, вставать, сил нет даже смотреть, глаза закрываются. Все закрылись.
Открываю опять. Мама, смотрит на меня, слезы бегут. И улыбается.
— Слава Богу, Сашенька, наконец-то!
— Мама не плачь, все хорошо — оказывается, я могу уже говорить!
— Да, теперь хорошо — соглашается она.
— На Новый год же меня отпустят домой? — а сам думаю, на утренник не попал. Танец сорвал. Ну и фиг с ним.
Мама смотрит на меня задумчивым взглядом. Потом говорит.
— Конечно, отпустят. Даже раньше, к 8 марта думаю, дома будешь. С праздником, кстати, тебя, сегодня день Красной армии — 23 февраля.
— Что? Офигеть! — и тут я вспоминаю. Мишка, я же не вылечил его. А уже февраль. Спрашиваю и боюсь ответа.
— А Миша… он… как?
— Живой твой Миша, лечат его, говорят, пошел на поправку. Врачи удивляются, допытываются, чем лечили. Но я тете Наде сказала, чтобы молчала. Хватит с тебя.
На моем лице расплывается улыбка. Входит врач.
— О, уже улыбаешься! Хорошо, значит пошел на поправку. Пока еще в этой палате побудешь, завтра переведем в другую. Ну а вы (это маме) теперь можете и домой. Теперь за него можно не бояться.
Смотрю по сторонам — еще несколько коек, на двух кто-то лежит, тоже капельницы стоят.
— Да, там тоже в коме лежат — заметив мой взгляд, говорит врач — только они два-три дня всего, это ты у нас рекордсмен. Сейчас тебя покормят, немного только бульона и все. Проглатываю несколько ложек супа. Силы быстро возвращаются, можно бы и встать. Но мне не дают. Хорошо пока в туалет не хочется. К вечеру убеждаю маму ехать домой. С неохотой она уходит, а я опять засыпаю.
Просыпаюсь, свет горит по-прежнему, за окнами темно. Ночь, наверное. Хочу писать. Позвать медсестру? Лучше попробую встать. Удается с первой попытки. Стою, немного пошатывает, голова не кружится, хорошо. Делаю шаг, другой, опираясь о стенку одной рукой, дохожу до раскрытой двери. Выглядываю — коридор, в 5 метрах стол, рядом диванчик, на диванчике медсестра дрыхнет. Где же туалет? Придавило уже нешуточно, так и в штаны можно… не, я же без штанов. И без трусов, почему-то, в одной пижаме. Иду вдоль стены в конец коридора, если не угадал направление, в другую сторону не успею, придется в фикус, вон какой здоровый стоит. К счастью угадал — добрался до заветной двери. Уффф, какое облегчение. Странно, я же и не пил почти, откуда столько? Облегчившись, бреду назад мимо спящей медсестры. Уже и за стенку не держусь — все можно выписывать.
