Улегся на койку, пытаюсь заснуть. Не получается, мысли разные лезут. Всю зиму проспал! А школа как теперь. На второй год что-ли останусь???. Интересно, а способности мои не пропали? На ком попробовать? До медсестры опять неохота идти, бросаю взгляд на соседей. На одной мальчик, на другой девочка. Чего это в одной палате разнополых держат? Хотя да, если мы без сознания нам все равно. Подхожу к девочке. Красивая, волосы вьющиеся. Блондинка. Как Мальвина в сказке про Буратино. Хотя та, кажется, с синими волосами была.
Ну, посмотрим. Хорошо, все получается, все вижу. Суставы, вены, почки, и все кажется в порядке. Интересно, почему тогда в отключке? Не могу отойти, ловлю себя на мысли — эх, жаль не могу увидеть ее просто голой. Стоп, как не могу? Тут же все голые лежат, на меня пижаму одели, когда очнулся. Достаточно просто поднять одеяло, все равно без сознания. От этой мысли бросает в жар. Дрожащей рукой берусь за край одеяла. Сердце стучит так, что кажется, разбудит не только ее, но и соседнюю палату. Приподнимаю. Заглядываю — два маленьких холмика, чуть больше чем у меня и все, ничего интересного. Опускаю на место, ниже смотреть не решаюсь, мне, кажется, тогда она точно проснется. А все- таки, что с ней? Просматриваю все еще раз внимательней. Опять не нахожу ничего. Пытаюсь вспомнить, что читал в книге о коме. Что-то связанное с нарушением работы мозга. Протягиваю руку над ее головой, пытаюсь легонько воздействовать. Где же у нее кнопка? Мальвина внезапно открывает глаза. Я испуганно отдергиваю руку.
— Ты что — шепчу — пугаешь.
Она хлопает ресницами. В недоумении смотрит по сторонам потом на меня.
— Ты кто?
— Как кто? Ангел. Ты умерла и находишься на том свете. — настроение у меня такое, юморное.
У нее круглые испуганные глаза. Поверила?
— Да пошутил я — успокаиваю — в больнице ты. В коме была. Я вот разбудил. Кстати, может скажешь, что с тобой случилось?
Мальвина задумывается, потом краснеет.
— А почему мы шепотом разговариваем? — спрашивает вместо ответа.
Я оглядываюсь на дверь.
— Медсестра спит. Чтобы не разбудить. Так что по моему вопросу?
— Я не помню — слишком быстро отвечает. Явно врет.
— Ладно. Тебе воды может? Или утку? — невинным голосом спрашиваю.
Она не отвечает, пытается встать. Привстает, откидывает одеяло и тут же что-то пискнув, натягивает его назад. Да видел я там уже все, думаю я.
— Что ты тут делаешь — вдруг возмущается Мальвина.
— Тоже что и ты. Я сегодня в себя только пришел, больше месяца провалялся. А ты два дня лежишь всего. Вот я тебя и разбудил.
— Да прям, я сама проснулась. Ты что-то другое хотел сделать.
— Как же сама, лежала неизвестно сколько бы еще — возмущаюсь я. — Хочешь, докажу?
— Как?
— А вот у нас еще один сосед есть. Разбужу и его!
— Давай, только подожди я встану. Отвернись.
Я поворачиваюсь к окну. Когда слышу — Готово! — поворачиваюсь. Девочка укуталась в простынь, как египетская мумия. Подходим с ней к третьему нашему соседу. У него забинтована голова и рука в гипсе. Похоже, под машину попал. Или свалился откуда-то. Повреждения видны сразу, голова, похоже разбита, небольшая припухлость в одном месте. Займусь ей сначала, а рука пусть сама заживает. Справляюсь без напряжения, ничуть не устал. Зря, что ли столько отдыхал! Вот уже и следа не видно раны. Теперь как то разбудить… пытаюсь также, как и с Мальвиной посылать импульсы. Мальчик начинает шевелиться, похоже просыпается, Стоим, ждем. Проходит минут 5 пока он, наконец, открывает глаза. И вдруг начинает кричать! В коридоре слышно грохот, медсестра свалилась с дивана? А вот и она! В двери влетает растрепанная помятая медсестричка и замирает на пороге.
— Вы что тут творите?! Почему не спите? Ой, да вы же… — она ошалело переводит взгляд с одного на другого — как вы все очнулись? Сразу? Кто кричал?
— Ты чего кричал? — спрашиваю паренька. Тот еще не пришел в себя испуганно крутит головой.
— Это ты виновата — говорю Мальвине — закуталась в белое как смерть.
В коридоре слышны шаги, в дверях появляется врач. Оказывается, не одна медсестра дежурит. Ну и спали бы вместе уже. Смотрит на всех поочередно.
— Марш по койкам быстро! Что происходит, вроде не полнолуние.
Укладываюсь в кровать. Что-то и спать захотелось. Прикинутся спящим, пока не досталось?
— Теперь рассказывай — говорит мне врач. Я что крайний? Хотя ничего же плохого не сделал.
— Мне не спалось и я разбудил Мальвину.
— Кого? — одновременно спрашивает врач и девочка.
— Ее — тычу пальцем.
— Я Настя! — возмущается та.
— Ну, значит Настю. А она не поверила, что я разбудил, пришлось вот и его.
— Как разбудил? — врач тоже, похоже, не верит.
— Как то так, само получилось — пожимаю плечами.
— Все достали вы меня. Спать всем, завтра разберемся — командует врач.
Утром едва продрал глаза за мной пришли. Нет, пока не люди в форме, а медсестра. Повела в другую палату. Бреду за ней и размышляю — похоже, вчера наделал глупостей. Пока не поздно надо включать дурочка и от всего отказываться, а то останусь тут надолго. Не ошибся — не успел осмотреться на новом месте опять за мной, теперь уже врач.
— Пойдем, главврач требует.
Иду, деваться некуда. Заходим в кабинет, да… за столом старый знакомый. Тот, который весной был у нас. Здороваюсь.
— Здравствуй герой! — отвечает, улыбаясь — вот ты и попался, теперь уж не отвертишься, иначе не выпишу.
— А что я, я ничего — пожимаю плечами — как мама скажет.
— А коматозников будить тебе тоже мама говорила? — насмешливо смотрит на меня.
— Не будил я никого, они сами проснулись. Меня же не будили, вот и они сами.
— А девочка другое рассказывает.
— Что она рассказывает? Как ее будил во сне видела? А ко второму мы вместе подошли я только прикоснулся, он как заорет, я вообще ничего не делал.
— Ну ладно, никто тебя ни в чем не обвиняет, просто сделаем анализы, проведем тесты и поедешь домой.
— Анализы? Если только не больно. И все-равно мама когда приедет, тогда.
— Хорошо, иди в палату партизан.
Мама приехала через час, и не одна. С ней напросилась Ленка. Соскучилась. Я то, не успел, для меня все вроде вчера было. Пока мама общалась с глав. врачом, Лена рассказала школьные новости, передала приветы, похвасталась новым платьем. Слово вставить мне было некуда, только слушал. Потом пришла мама, сказала, что придется полежать еще с недельку. Дала наставления — ни в чем не признаваться, незнакомых лекарств не пить, вести себя вежливо и спокойно. Если что-то будет вызывать подозрения без нее не соглашаться. На том и порешили.
И началось. Какие только анализы у меня не брали. Одной крови несколько раз, моча, кал, волосы, слюна. С кожи со всех возможных мест мазки, хотели сделать пункцию спинного мозга, но я не дался. Даже заикнулись за анализ спермы, потом с сожалением согласились, что рановато. Рентгеном просветили все что можно. Еще подключали кучу аппаратов, назначение которых я не знал. Потом перешли к тестам, на мой взгляд, идиотским. Задавали тупые вопросы, показывали непонятные рисунки. Из разумного — просили угадать, что находится в закрытых конвертах, или назвать игральную карту. Я делал честные глаза, водил руками, пыхтел, напрягался, потом говорил, что ничего не вижу. Наверно переигрывал но доказать это было нельзя. Все это повторялось несколько раз, в конце концов, меня оставили в покое. Так как состояние здоровья у меня было в норме, пообещали на завтра выписать.
И так я довольный собой валялся в кровати, когда в сопровождении врача зашел мужчина лет 40, короткая прическа, костюм, жесткий холодный взгляд. Врач указал на меня и быстро испарился. Что-то мне это не нравится…
— Александр, давай выйдем в холл, побеседуем — предложил мужчина.
Я не стал спорить, молча поднялся и пошел за ним. Внутренности его мне были неинтересны, а вот карманы просканировал. Из интересного, обнаружился пистолет под мышкой и какое-то удостоверение, прочитать не смог. Мент? Как будто ничего криминального я не делал.
Уселись на диванчик под пальмами.
— Меня зовут Сергей Николаевич. Я отец Насти, той девочки, что с тобой лежала. Она мне рассказала о тебе. Да и так справки навел. Вот решил поближе с тобой познакомиться — начал гость.
— А звание у вас, какое? — дернул меня черт за язык.
— Почему ты решил что я…, что у меня есть звание? — поинтересовался Сергей Николаевич.
— Кобура выпирает — буркнул я.
— Наблюдательный. Тогда удостоверение показывать не буду, представлюсь так. Майор КГБ Шапошников.
Чего и следовало ожидать. Странно, что эта организация раньше мной не заинтересовалась. Вслух же говорю.
— И что от меня хотите?
— Сначала расскажи, что ты умеешь. Не бойся, это в первую очередь нужно тебе. Если у тебя есть какие-то особые способности, то тебе понадобится и наша помощь и охрана. Слишком много найдется желающих использовать тебя в своих интересах. Так лучше если это будут государственные интересы. Ты со мной согласен?
— Да конечно — попробуй не согласись — только после комы у меня ничего не получается. Раньше мог с помощью рук чувствовать, где болезнь и лечить, а сейчас не могу.
— А как же ты Настю с комы вывел? И второго мальчика?
Осторожно блин. Как по минному полю. Почувствует, что лгу и все — не отстанет.
— Сам не знаю. Я даже не уверен, что я вывел, а не сами проснулись. Просто раньше я чувствовал а сейчас нет а воздействовать, может могу, но ведь не знаю теперь куда.
— Хорошо, не буду сейчас тебя мучить. Ты все равно будешь теперь у нас под контролем. Когда подрастешь, вернемся к нашему разговору. Если способности вернутся, постарайся чтобы никто об этом не знал. Вот мой номер телефона, звони, в случае если будет нужна помощь. Я же твой должник все-таки за Настеньку.
