Я крутил туда-сюда список контактов, не находя единственного нужного. Шум воды в ванной утих, сейчас выйдет Жанна.
— Позвони ей, — попросил я. — У меня номера нет.
— Дим, ты думаешь? Нет, правда, ты — думаешь? Если бы он узнал, что Юля в соседней подворотне с бичами самогонку хлещет, разве бы тебе не сказал? Наверное, все чуток сложнее, не кажется?
— Я могу хотя бы узнать? Просто позвони ей, спроси, что происходит.
Вместо ответа Эля швырнула в меня телефоном.
— Видишь, как я тебе доверяю? — сказала она, когда я его поймал. — Только попробуй, обмани мое доверие, узнаешь, какова Эля во гневе.
Я набирал номер, и с каждой цифрой уверенность таяла. Смогу ли я просто взять и отвернуться? Узнав, куда они поехали, смогу ли я предоставить их самим себе? Может, Эля права, и не стоит гневить судьбу, великодушно вернувшую мне все то, что я чуть было не потерял?
Я сделал так, как поступал в минуты колебаний всю жизнь. Принял решение и приготовился разбираться с последствиями. В тот момент, как я поднес к уху телефон, дверь открылась и в комнату вышла Жанна с мокрыми волосами, одетая в мою футболку. Ту самую футболку, которую позавчера надевала Маша.
Они с Элеонорой немедленно вступили в перепалку по поводу открытого окна (холодно!) и сигареты (воняет!), а я услышал длинный гудок. Еще один, и еще.
— Да, Дима, — ответил голос Маши.
— Где ты? С тобой все нормально?
Жанна повернулась ко мне. Стояла и молча смотрела, без всякого выражения. Я сумел выдержать ее взгляд.
— Все хорошо, — ответила Маша. — Езжай домой, мы… Сами справимся.
На заднем плане я услышал голос Брика, что-то недовольно выговаривающий.
— Я сейчас выброшу сим-карту, — сказала мне Маша. — В твоих же интересах, если ты не будешь знать, куда мы летим.
Летим. Так… Уже кое-что.
— Спасибо тебе за все. Ты мне очень помог. Если бы не ты, я… В общем, прости, что так получается. Надеюсь, у тебя все будет хорошо.
— Ты вернешься домой?
— Не знаю. Правда, не знаю. Как все это решится… Тут столько всего намешано, я уже ничего не понимаю.
— Не теряй мой номер. Если что — звони. Поняла?
— Спасибо, — сказала Маша еще раз и отключилась. Я опустил телефон.
— Что теперь? — спросила Жанна.
Я пожал плечами. Заставил себя улыбнуться:
— Домой.
Для начала мы на такси заехали к Васе — отдать ключи. Соседям он не доверял.
— Нормально все? — спросил Вася с такой трогательной надеждой в голосе, что я чуть не рассмеялся.
Нормально. Всего-то вызывали духа жены маньяка-убийцы.
— Все отлично, — кивнул я. — Спасибо. Если что понадобится — обращайся.
Вася не выглядел довольным. Вася смотрел на меня с подозрением.
— Девку-то нашли?
— Нет, — поморщился я. — Этот… Пускай сам ищет, я — домой.
— Дима! — Встревоженный голос Жанны звучал здесь совершенно инородно. Я обернулся. Увидел свою принцессу в окружении грязных автомобильных внутренностей и верстаков с инструментами. Она шла, не замечая ничего вокруг, и протягивала мне телефон.
— Твоя, что ли? — успел тихо спросить Вася.
— Законная, — ещё тише отозвался я, не сумев сдержать глупой гордости.
— Ни фига себе…
Моя личная жизнь ни разу не пересеклась с рабочей, Жанну я не пригласил ни на один «корпоратив», больше напоминающий банальную пьянку после работы. И, разумеется, знал, что все заочно считают, будто я женат на «серой мышке».
— Дима, он тебя просит! — Жанна впихнула телефон мне в руку. — Поговори, а потом скажи мне, что все нормально, пожалуйста.
— Кто просит? — недоумевал я, пока Вася с глупой улыбкой тянул: «Здра-а-асьте».
— Костик, — сказала Жанна, после чего, посмотрев на Васю, рассеянно кивнула.
Я отошёл в сторонку, не мешая им знакомиться, и прижал телефон к уху.
— Здравствуй, папа, — послышался из трубки родной голос, полнящийся чужими интонациями. — У меня тут развился Эдипов комплекс. Можешь прислать ко мне маму, а сам свалить куда-нибудь подальше?
Звучало так, будто он читает текст, написанный на бумажке. Язык спотыкался о непривычные слова и конструкции. Но интонации я не мог не узнать. Точно так же, словно бы сдерживая смех, говорил со мной «Петя».
— Ты? — вырвалось у меня.
— Я, — подтвердил голос сына. — Если волнуешься за родителей — напрасно, они меня не интересуют, как и тебя. А вот за разум твоего сына имеет смысл беспокоиться.
Я стоял перед верстаком, тупо уставившись на разводной ключ. Тот самый, кажется, который позавчера демонстративно ронял Брик. Я ощущал себя подвисшим в открытом космосе, одиноким, беспомощным. Не за что было ухватиться. Разве что за этот ключ… Взять бы его и разбить вдребезги голову… Кому? Сыну? Пете Антонову?
— Чего ты хочешь, мразь? — Я говорил тихо, но телефон в руке начал похрустывать.
— Он, кстати, все слышит, — сказал Исследователь. — И принимает на свой счёт. Сейчас малыш мысленно скукожился и плачет — папа никогда не говорил с ним так страшно. Объясни этот нюанс Жанне, прежде чем послать ее сюда. Сам отправляйся за Юлей и как найдешь — позвони…
Тут он осекся и начал хихикать:
— «Папа совсем меня не любит. Папа любит Юлю, а она плохая», — кривляясь, произнесло существо. — В общем, ты меня понял. Как только Жанна окажется здесь, связь через нее, каждые три часа.
— Я не знаю, где искать Юлю, — проговорил я, старательно глотая ругательства. — Брик уехал без меня, он недоступен, и…
— Ну так начни с того, чтобы отыскать его, — перебил «Костик». — Прояви смекалку, папаша, иначе разум твоего сына… Да он попросту не перенесет того, что я сделаю с твоей женой.
Пальцы полезли в карман куртки, за сигаретами, но наткнулись на пустоту. Я опустил руку.
— Жанна останется со мной.
— Не вопрос, тогда умрут твои родители, отец Жанны, Катя, Софья Николаевна. После чего мы вернёмся к этому разговору. Я перезвоню через три часа, должен успеть…
— Стой! — закричал я.
— Как раз встал, да.
— Я все понял. Сейчас… Господи, да, сейчас мы все устроим.
— Я знал, что ты меня любишь, папа. — Мне показалось, что это сказал сам Костик, настоящий. Но тут же эстафету перехватил Исследователь: — Перезвоню через пятнадцать минут. Если Жанна ещё не будет в дороге, начнут умирать невинные люди. Как только она доберется досюда, позвонит тебе. С этого момента связь — каждые три часа. Пока, папа. Люблю тебя.
В динамике пикнуло — завершился разговор. Я медленно повернулся, встретил перепуганный взгляд Жанны.
— Ну? — всхлипнула она.
Вася, почуяв неладное, отошёл к давешней «Мазде», снова трогал кардан и хмурился. Может, эта машина вовсе и не в ремонте, а просто — нечто вроде четок или… Или спиннера.
Ярко представив себе Брика, я мысленно закричал. От моего вопля должна была содрогнуться Вселенная, но я, кажется, остался один во Вселенной. Ответа не пришло.
— Дима, что с ним? — тормошила меня Жанна. — Все нормально?
Знала, что не нормально, но просила от меня чуда. А я ненавидел себя за то, что не мог чуда совершить.
— Ты едешь домой без меня, — сказал я, глядя в сторону выхода. — Как приедешь — звони каждые три часа. Я отправляюсь искать… Не знаю… Брика, Юлю. Когда найду, все закончится.
Я ждал, что она заплачет, ахнет, хоть как-то выразит тот ужас, что, будто расплавленный свинец заполнял меня, каждый уголок души, включая те, о существовании которых я до сего дня не подозревал. Вместо этого Жанна схватила меня за подбородок, заставила смотреть себе в глаза, горящие не хуже, чем у Исследователя.
— Что мне там делать? — спросила она. — Что-то я могу сделать? Ты этих тварей знаешь лучше, скажи, что…
— Ничего.
— Значит, мне просто сидеть дома и смотреть на это… Существо?
— Это твой сын, — сказал я. — Наш сын. И он ничего не понимает, но все видит и слышит. Попробуй успокоить его. Скажи, что я делаю всё, что возможно.
Я за руку потащил ее к выходу.
— Димон! — крикнул вслед Вася. — Чего там у тебя, нормально все?
— Сын заболел. Спасибо тебе ещё раз.
С Элеонорой мы едва не столкнулись на пороге.
— Ну что там? — Она крутила головой, глядя то на меня, то на Жанну. — Трубку взяла, побелела, убежала… Что случилось-то?
Я объяснил, пока мы шли к ее зелёному «Пежо». Сам себе объяснил, в какую меня поставили ситуацию. Предать либо Юлю, либо Костю с Жанной… Нет, вопрос теперь должен стоять иначе: предать свою семью, или чужую девчонку, которая, к тому же, изрядно мне подгадила.
— И что ты собираешься делать? — спросила Эля.
— Найду Брика…
— Поклонишься в ноженьки, попросишь заступиться?
— Нет.
Эля за рулём вздрогнула. Я сидел на заднем сиденье, рядом с Жанной. Мы держались за руки, стараясь не смотреть друг на друга. Элеонора смотрела на нас.
— За дорогой следи, — не выдержал я.
— Хрена за ней следить, она асфальтовая, никуда не денется, — медленно произнесла Эля. — Ты что, даже не попытаешься подумать?
Жанна стиснула мне руку до боли.
— Нет, — ответил я.
— Позволь напомнить. Вчера ты ради Юли чуть с крыши не спрыгнул. Ты ей год жизни подарил безвозмездно. А теперь просто скормишь ее этим…
— Эля, — перебил я ее, — закрой, пожалуйста, рот. Если я сказал, что не собираюсь думать, значит, не собираюсь. По указателю поверни в аэропорт.
— Куда? — Широко раскрытые глаза в зеркале заднего вида.
В твоих же интересах, если ты не будешь знать, куда мы летим.
— Ты слышала. — Я отвернулся, стал смотреть на улицу через тонированное стекло. Только не видел улицы, вообще ничего не видел. Вспоминал, как когда-то давно, не желая делать подлость, попытался направить автомобиль, в котором меня везли, под грузовик. Жаль, что сейчас в этом не будет смысла.
