Можно предположить, что Кремль, сознавая всю неприглядность акции, которую он намерен был осуществить, не прочь был переложить на Германию главную ответственность. И мы об этом будем еще говорить.
Теперь попытаемся получить ответ на второй вопрос. По данным различных источников, Кремль, где, как мы видим, саботировали союзнические обязательства перед Берлином, понимал: промедление со вступлением во Вторую мировую войну смерти подобно. Военные действия между вермахтом и польской армией могли в любое время завершиться капитуляцией поляков. Что в таком случае должен был делать Сталин? Ведь не мог же он начать новую войну с Польшей уже после ее капитуляции немцам? И, таким образом, все его планы территориальных приобретений могли пойти прахом. К тому же кто знает, вернул ли бы Гитлер захваченную вермахтом польскую территорию к востоку от демаркационной линии, если бы Сталин промедлил с выступлением?
А предпосылки, надо сказать, к этому имелись. 15 сентября, менее чем через сутки после того, как войска вермахта окружили Брест, самолеты первого воздушного флота Luftwaffen — Lehrdivision Kampfgeschwader-2 нанесли удары по городам Новогрудского воеводства. В этот же день в 13.00 бомбежке, в результате которой было уничтожено несколько поездов, подверглись и Барановичи. Барановичские части противовоздушной обороны, защищая город, тогда повредили один немецкий самолет, который так и не смог вернуться на свой аэродром и разбился около Растенбурга (Rastenburg){2}.
Не только военные действия Берлина вынудили Москву вступить, подчинившись «договору Молотова — Риббентропа» от 23 августа 1939 г., во Вторую мировую войну. Но, как утверждают независимые друг от друга источники, и сама политическая обстановка в Западной Беларуси, которая насторожила Кремль.
Что же происходило на кресах? По словам исследователя А. Высоцкого из г. Бреста, в Берлине вынашивалась идея образования на восточных землях трех буферных государств: Польского, Западнобелорусского и Западноукраинского. Интересен тот факт, что в Барановичах, незадолго до вступления туда войск вермахта[1] и Красной Армии, «собиралась некая инициативная группа с целью образования Западнобелорусской республики»{3}.
Но то планы Германии. А что же сами белорусы? Историк А. Чемер, изучивший этот вопрос, пишет, что, когда в 1939 г. запахло реальной угрозой войны Германии с Польшей, громадовцы (особенно младшие) разработали идею создания независимой Западной Белорусской Республики (ЗБР). Целью было: во-первых, добиться независимости хотя бы для западных регионов Беларуси, а во-вторых, не допустить захвата этих территорий нацистами. Для этого создавались и вооружались войсковые отряды, готовясь к быстрому и эффективному взятию в свои руки государственной власти и созданию буферного государства{4}.
Практически то же самое пишет и белорусский исследователь Сергей Ерш: в начале 1939 г. в Барановичах прошла нелегальная конференция громадовцев, которая приняла решение о подготовке антипольского восстания{5}. Несколько моментов, связанных с этим восстанием. С. Ерш сообщает такой факт: атаман Я. Хреновский (Новик) получил приказ складировать оружие и готовить людей. 1 сентября 1939 г., согласно данным белорусского автора, формируется первый белорусский отряд, командиром которого и являлся Хреновский. После создания штаба восстания во главе с И. Тарасюком Хреновский стал его заместителем, а после гибели руководителя командует всеми национальными вооруженными формированиями, ряды которых, судя, по данным Ерша, «только на западнобелорусском Полесье насчитывали около 5000 человек»{6}.
Согласно западным источникам, участником барановичской конференции и командиром крупного партизанского отряда в сентябре 1939 г. в ходе акции «Западнобелорусская республика» являлся белорусский атаман Иван Перегуд{7}. Как сообщает Чемер, когда войска нацистов хозяйничали в Западной Беларуси, формировалось правительство ЗБР в составе: В. Вирок, Ад. Станкевич, С. Хмара и др.{8}
Повстанцы, подчиняясь единому центру — белорусскому правительству, 18 сентября 1939 г. планировали штурм Пинска. Но 17 сентября Я. Хреновский отменяет операцию{9}.
Что же касается идеи создания независимой ЗБР, то она, как сообщает Чемер, повисла в воздухе, чтобы «превратиться позднее в белорусское партизанское движение на этой территории»{10}.
Из фактов, рассмотренных выше, следует вывод: СССР вступил во Вторую мировую войну 17 сентября 1939 г. как агрессор, фактически союзник гитлеровской Германии. Неспровоцированный предательский удар в спину Польше, у которой с Советским Союзом был договор о ненападении (25 июля 1932 г.), — это преступление предумышленное. Но и это не все. Кремль, боясь лишиться «своих» земель, не менее боялся и тех политических и военных приготовлений на крессах.
И наконец хотелось бы обратить внимание на то, как Москва шла к агрессии. Что мы имеем? Договор Молотова — Риббентропа от 23.08.1939 г. и… невыполнение советской стороной своих обязательств перед нацистами.
Подготовка к захватнической войне шла по линии трех наркоматов: иностранных дел (НКИД), обороны (НКО) и внутренних дел (НКВД). О том, как шли эти приготовления, рассмотрим на примере каждого из них.
Упоминавшийся выше Э. Голин, автор научной работы «Как коммунисты и фашисты поделили Польшу», пишет о том, что Риббентроп стал бомбардировать Москву требованиями немедленно начать военные действия против Польши едва ли не с самого начала войны. Гитлер был заинтересован в том, чтобы совместными действиями вермахта и Красной Армии поскорее сломить сопротивление поляков, чтобы германское командование могло укрепить свои слабые силы на западе на случай, если французы вдруг проявят военную активность. Другая причина настойчивых требований Риббентропа, утверждает автор статьи, состояла в том, чтобы продемонстрировать Западу и всему миру, что Германия не одна, и что Советский Союз является активным соучастником уничтожения суверенного Польского государства{11}.
