— Когда это кончится? — спрашивала Ма. — Ты опять забрал кухонный нож!
— У тебя нет тонкой проволоки?
— Откуда у меня проволока! Бог мой! Весь пол залит клеем… Ты приготовил уроки?
Потом раздавался звонок и появлялся Шурик. Он вынимал из кармана какой-то сверток.
— Держи, Санчо! Капрон!
— Выдержит? — спрашивал Санчо.
— Капрон! — коротко отвечал Шурик, и это означало, что выдержит и не такую нагрузку.
Ребята колдовали вокруг змея. И по комнате разливался едкий запах клея.
— Ты учишь свою собаку? — неожиданно спросил Санчо.
— Учу, — сказал Шурик, поправляя очки. — Я учу ее брать след. Когда кончу школу, пойду служить на границу.
— О! Ты будешь ловить шпионов? — воскликнул Санчо. — Это, должно быть, очень, очень интересно… Я видел фильм… Страшно!
— Когда рядом друг, не так страшно, — сказал Шурик. — Дега мне как друг!
— А у нее будут щенки?
— Будут… Я подарю тебе, Санчо.
— И я… тоже буду, — начал было Санчо, но остановился: видимо, одну мысль сменила другая. Он спросил: — У летчиков тоже может быть друг… собака?
— Может, — уверенно сказал Шурик.
«Может», — про себя повторил Санчо и вдруг увидел себя в летном комбинезоне и большом шлеме, похожем на водолазный. Мысленно он шагал по заснеженному полю, на котором стояли серебристые машины с отведенными назад короткими крыльями, а рядом с ним бежала большая овчарка с темным чепраком на спине…
— Обязательно подари мне… щенок! — сказал Санчо, заглядывая в глаза другу.
Потом поднял с пола готовое крыло змея и воскликнул:
— Наша фирма процветает!
— Какая фирма? — удивился Шурик.
— Фирма «Воздушный змей»! Твой отец служит в какой фирме?
— У меня нет отца, — тихо сказал Шурик. — Он погиб на Севере.
Некоторое время ребята работали молча. Плотная бумага потрескивала в их руках. И едко пахло клеем.
— Прости… — неожиданно заговорил Санчо. — Шурик, как погиб твой Па?
— Он спасал шведских рыбаков. Рыбаков спасли, а папу смыло волной…
— Он спасал шведских рыбаков, — тихо повторил Санчо и крепко пожал руку товарища.
Воздушный змей был готов! Он занял полкомнаты и сильно потеснил своего хозяина. А когда открывали форточку, змей едва заметно шевелился, шуршал. Он оживал от ветра. Ветер был его родной стихией.
Санчо покрасил своего летучего друга в желтый цвет. Нарисовал ему большие зеленые глаза и огнедышащую пасть. Крылья сделал перепончатыми, а все «тело» покрыл чешуей. Он не жалел красок.
За этим занятием его застал отец.
— Что собираешься делать с этим чудовищем? — спросил Па.
— Я запущу его в небо, и он повезет меня, как собака Дега.
Па посмотрел на зеленоглазого змея, потом на сына и покачал головой.
— Давно ли ты принял снег за белый песок? А теперь уже собираешься обуздать воздушного змея и помчаться на лыжах. Кстати, наступило рождество. У меня есть два билета во дворец. Можешь пригласить свою сеньориту, которая любит сок манго.
— Во дворец к президенту? — удивился Санчо.
— В этой стране дворцы не только у президента. У детей тоже есть свои дворцы.
— А что делают дети в своих дворцах?
— Справляют рождество. А когда рождество проходит… я не знаю, что они делают во дворцах. Спроси у своих товарищей.
Санчо опустил голову, задумался. Потом он сказал:
— У моего друга… Шурика отец погиб, спасая шведских рыбаков…
— Это очень печально, — сказал Па. — «У пальмы зеленые крылья, но пальма не может взлететь…»
Елка! Елка! Елка! Она всюду: на витринах магазинов, на площадях, в окнах домов. Елка украшена игрушками, осыпана серебром и золотом. Елка пахнет лесом и праздником. Самым любимым праздником года. Елка — это праздник детей. Но взрослые тоже охотно празднуют его: для взрослых это память о самых дорогих днях жизни — о детстве.
Горячими потоками стекаются дети на праздник во Дворец пионеров. Все спешат, все боятся опоздать, все прижимают к груди билеты — боятся потерять. И нет на свете такой плотины, которая могла бы сдержать этот праздничный ребячий поток.
Санчо и Рита шли во дворец, принадлежащий не президенту, а детям. Они прижимали к груди билеты и тоже боялись опоздать.
— Змей готов? — спрашивала Рита своего друга.
— Готов… Он должен… сохнуть.
— Сохнуть? — удивилась девочка. — Ты мыл его?
— Нет… я красил змей… Я нарисовал ему глаза… зеленые, крылья желтые.
— Желтый змей с зелеными глазами? — Рита засмеялась.
— Это смешно, когда желтый змей?
— Нет, — Рита продолжала смеяться, — это весело! А вот и дворец смотри!
Воображение Санчо рисовало дворец совсем не таким, каким он оказался. На детском дворце не было статуй и гербов, не было старинных фонарей. У входа не стояли гвардейцы с обнаженными саблями, не было… Словом, все было иным. Большие стеклянные окна, и толпы ребят у входа, и пар, вырывающийся из дверей, и по краям две елочки, нарядные и ровные, как близнецы.
Санчо разглядывал этот необычный дворец, а Рита тянула его за руку:
— Идем, а то опоздаем!
Потом они поднялись по большой мраморной лестнице и очутились в огромном хороводе. Санчо крепко сжимал руку своей подруги, чтобы не потеряться в этом круговороте музыки и веселья. А запах елки, горьковатый, смолистый запах, волновал воображение и настраивал на сказочный лад. И вдруг Санчо, забыв, что вокруг множество народу, закричал:
— Папаноэль! Смотри, Папаноэль!
— Нет, — сказала Рита.
— Ты думаешь, это Балтазар или Гаспар? — Глаза Санчо горели, а его смуглое лицо от возбуждения стало еще смуглее. — Нет, Рита! Я узнаю его. Это Папаноэль!
— Какой Папаноэль? — удивилась девочка.
— Разве ты не знаешь? Это самый добрый из трех рождественских королей! Только у него должна быть корона…
Все это произошло в тот момент, когда в кругу появился Дед Мороз. Белобородый, густо нарумяненный, в шапке и в шубе и в больших рукавицах.
— Это Дед Мороз, — сказала Рита. — Он раздает подарки.
И тут круговорот ребят стал относить его и Риту в сторону. Они очутились рядом с оркестром. В этом карнавальном оркестре все музыканты были одеты в пестрые клоунские костюмы. У всех были красные носы, а глаза обведены белыми кругами, похожими на очки.
— Вот… Рита… Смотри! — Санчо подвел свою подругу ближе к оркестру и показал на одного из музыкантов. — Это банджо. На таком играл мой дедушка Хуан-Мария. Пока его не убили.
Оркестр заиграл с новой силой.
Банджо было похоже на маленький барабан с грифом и струнами. Музыкант играл на нем, как на гитаре.
— Я вижу, — тихо отозвалась Рита и посмотрела на смешного человека в белых очках с красным носом. «Неужели дедушка Санчо Хуан-Мария был похож на него? — подумала девочка. — А может быть, если отмыть музыканту нос и белые круги, он будет мужественным и красивым, похожим на бойца-антифашиста?»
Санчо наклонился к Рите и сказал:
— Значит, завтра. Ты думаешь, мой змей не подведет?
— Он полетит как надо!
— И сеньорита Мария поедет с нами?
— Она обещала… Она обещала повезти нас на большое заснеженное озеро. Оно ровное, и там дуют сильные ветры.
— А Шурик поедет с Дегой. Кто быстрей — змей или Дега?
И тут оркестр заиграл веселый галоп и заглушил голоса двух друзей.
По ровному замерзшему озеру двигалась стайка ребят. Они растянулись цепочкой, и за ними по снегу сверкал ровный след, словно кто-то проложил здесь два рельса. Стайка двигалась медленно, а идущий впереди нес какой-то непонятный желтый предмет. От порывов ветра этот предмет вздрагивал и пытался вырваться из рук. Он был похож на парус, вернее, на сложное парусное оснащение корабля. Стайка маленьких лыжников шла под этими странными желтыми парусами. Рядом с ними бежала собака.
