Реклама полностью отключится, после прочтения нескольких страниц!
Сеньор Крэдо снова нажал кнопку: огни погасли, ракета затихла.
— Каков корабль?
— Прекрасный, — сказал Па, — я с удовольствием сам бы поиграл такой игрушкой!
— За такую игрушку, — сказала Ма, — я, пожалуй, отдала бы свою самую любимую куклу.
— Только ни слова Санчо, — предупредил сеньор Крэдо, — пусть это будет сюрпризом и для него.
На том все и порешили.
Когда Санчо пришел из школы, Па позвал его и сказал:
— Вот подарок!
Подарок был снова упакован и перевязан бечевкой.
— Что это? — спросил Санчо.
— Завтра узнаешь. Пусть это будет сюрпризом не только для Риты, но и для тебя.
— Спасибо, Па! Ты слышал, что в дельте реки Меконг наши снова надавали марионеткам?
— Какие наши? — с недоумением спросил Па. — С каких пор о н и стали нашими?
— Мы сегодня собирали металлолом в пользу борющегося Вьетнама, сказал Санчо. — Разве нельзя?
— Раз все собирали… — растерянно сказал Па. — Еще несколько недель — и ты будешь законченным пионером.
Санчо как-то странно посмотрел на отца и пошел к себе в комнату.
— Подарок возьмешь завтра. И не распаковывай его, — вслед сыну сказал сеньор Родригес.
На другой день Ма собирала сына на день рождения. Она достала из шкафа белую рубашку с жабо, которое напоминало взбитые сливки, вылитые на грудь.
— Это очень элегантно! — сказала она.
На что сын ответил:
— Не надену!
— Но почему же, Санчо?
— Я не пижон! — был ответ. — Это только пижоны носят жабо. А наши ребята не носят.
— Что же носят ваши ребята?
— Красные галстуки.
— Хорошо, — терпеливо сказала Ма. — Я поищу у отца красный галстук.
— Отец — не пионер. Его галстуки не годятся. Дай мне простую рубашку.
Потом Санчо отказался от золотых запонок, которые, оказывается, носят только капиталисты, и от лакированных туфель, которые носят девчонки, и от одеколона, и от пробора. Он окончательно расстроил Ма, которая искренне хотела, чтобы ее сын был самым элегантным.
— Я не опоздаю? — поминутно спрашивал Санчо. — Сколько времени? У нас верные часы?
— Кто будет на празднике? — спросила мама.
— Свои ребята, — ответил Санчо, подхватывая сверток с подарком, чуть не забыл его! — и помчался так, словно опаздывал на поезд.
Дверь ему открыла сама хозяйка дома — Рита.
— Санчо! Заходи, Санчо!
Санчо переступил порог и шаркнул ножкой, при этом он очень элегантно наклонил голову.
— Рита, поздравляю тебя… Вот, пожалуйста, прими.
Он протянул девочке сверток с подарком.
В прихожую выбежали Ира и Алиса. Они были такие нарядные, что Санчо не сразу узнал их, шаркнул ножкой, наклонил голову. Девочкам это очень понравилось. Они зарделись от удовольствия, а Рита заторопила друзей:
— Идемте! Идемте!
В столовой был накрыт стол. Он напоминал праздничную витрину, где все сверкает и влечет, но ни до чего нельзя дотронуться. На каждой тарелке белым парусом возвышалась крахмальная салфетка — целая флотилия маленьких парусов… Долговязый Абрикос и Шурик сидели на стульях. Вид у них был унылый, они чувствовали себя в гостях скованно. Казалось, что они приглашены за какие-то проделки к директору и сидят в приемной в ожидании, когда их позовут.
Санчо поздоровался с ребятами за руку и, присаживаясь рядом, спросил:
— Вы танцуете мамбо?
Ребята переглянулись и не ответили.
— А у нас в колледже все танцуют мамбо. Даже малыши! — сказал Санчо.
Ира, накручивая на палец кончик косы, сказала:
— Научи нас, Санчо!
— Это очень просто. Нужна музыка.
И он стал напевать мелодию мамбо, отбивая ритм ногой.
— Сразу видно, что твой дедушка был музыкантом! — сказал Шурик.
— Покажи, что он тебе подарил, — громко шепнула на ухо хозяйке Алиса.
— Потом, — сказала Рита, — я и сама не знаю.
— И я не знаю, — признался Санчо, который услышал разговор подружек. — Па сказал, пусть это будет сюрпризом и для меня.
— Давайте посмотрим! — предложил Абрикос.
— Давайте! Давайте!
И стайка ребят легко снялась с места и перелетела в Ритину комнату, где на столе стоял еще пахнущий ветром сверток.
Когда сверток был распакован и в руках у виновницы торжества очутился космический корабль, гости ахнули! Все стали трогать подарок, вертеть, заглядывать в круглые иллюминаторы.
— Должен заводиться, — со знанием дела сказал Абрикос.
— Должна быть кнопка, — смекнул Шурик.
И действительно, кнопка нашлась. Рита нажала ее, и космический корабль ожил. Он задрожал, загудел, замигал сигнальными огоньками, а в его соплах появился алый отблеск пламени.
— Вот это штука!
— Заграничная!
— А взлететь он может?
Все эти вопросы обрушились на Санчо, а он сам видел диковинную игрушку в первый раз и не мог ответить ни на один вопрос.
В это время из соседней комнаты донесся голос Ритиной мамы:
— Дорогие гости, прошу к столу!
Стайка снова снялась с места.
В столовой Санчо увидел старика в черном костюме, с палочкой, с которой он, видимо, никогда не расставался. Часть лица у него была когда-то обожжена. И лиловый след ожога придавал лицу старика странное выражение.
— Дедушка! — Рита схватила Санчо за руку и подвела к старику. — Это Санчо. Я тебе рассказывала…
Старик протянул мальчику руку.
— Здравствуйте! — Санчо шаркнул ножкой. — Вы были война? Мой дедушка тоже война… Испания… Но пассаран!
Старик внимательно выслушал Санчо.
— Я воевал в Испании, — сказал он. — В те годы все порядочные люди стремились в Испанию, помочь своим братьям.
— Братьям! — согласился Санчо. — Моего дедушку звали Хуан-Мария Родригес. Вы не встречали его? Он играл… банджо и пел о борьбе и свободе…
Ритин дедушка покачал головой. Потом спросил:
— Он вернулся?
— Да!.. Но потом хунта… фашисты…
— Твой дедушка был настоящим бойцом, — сказал старик и еще раз пожал руку Санчо, словно тот был внуком его друга.
В комнату вошел высокий военный с ровными светлыми волосами рано поседевшего человека.
— Познакомь меня со своим заморским другом, — сказал он Рите. Санчо? Тебя звать Санчо? — Он подошел к Санчо и положил ему руку на плечо. — Неплохая из нас получается пара: Санчо Панса и Дон Кихот. Правда, похожи?
Все вдруг повеселели, засмеялись.
Потом гости сели к столу. И начался пир. Ребята заняли одну часть стола и как бы отделились от взрослых. У них были свои разговоры, свои шутки и смешки. Взрослые жили своей взрослой жизнью.
Санчо все было в диковинку. Он почти ничего не ел и брался за вилку только тогда, когда Рита командовала:
— Ешь!
Время от времени Санчо поглядывал в угол комнаты, где, прислонясь к стене, стоял пропеллер погибшего самолета с черными следами огня на серебристых лопастях. Рядом висел портрет военного летчика, и Санчо все старался найти его среди взрослых. Спросить же у Риты, который ее Па, он не решался.
Рядом с пропеллером, на серванте, стоял подарок Санчо, и от этого соседства он как бы переставал быть игрушкой, а превращался в настоящий космический корабль. Только маленького размера.
— Как поживает желтый змей? — неожиданно спросил Шурик.
— О! Он ждет лета, — отозвался Санчо. — Где взять водные лыжи?
— Раздобудем, — сухо сказал Абрикос.
— Как интересно! — воскликнула Алиса.
Ребята ели и шушукались, как заговорщики. Они не хотели доверять свои тайны взрослым.
Потом в руках у высокого военного появилась гитара. И он запел песню о летчике, который не вернулся на базу:
Горячий след остыл под облаками,
Осталось небо где-то высоко.
И летчик обгоревшими руками
Родную землю обнял широко.
Над ним восходит огненная трасса,
Он на крови лежит, как на заре,
И кажется, он возвращался с Марса
И в атмосфере, как звезда, сгорел…
Санчо слушал эту грустную военную песню, и ему казалось, что поют про его дедушку, хотя он не был летчиком, а просто играл на банджо…
Когда ужин кончился и гости вышли из-за стола, Санчо задержался у пропеллера и дотронулся до него рукой.
— Как хорошо быть… летчиком, — сказал он и вдруг заметил, что Рита внимательно смотрит на него. — А ты кем… хочешь быть, Рита? Манекенщицей?
Девочка покачала головой.
— Тогда… диктор телевизион? — гадал Санчо. — У нас все девочки… в колледже мечтают о телевизион…
— Я хочу летать! — неожиданно сказала Рита.
— Ты хочешь стать… стюардесса? — наконец-то Санчо угадал.
Но Рита недовольно повела плечами.
— Я хочу испытывать самолеты. А ты?
В комнате уже никого не было. Санчо тревожно посмотрел в глаза подруге, потом прижался щекой к холодному винту погибшего самолета и сказал:
— Па говорит, надо мечтать о реальном… Может быть, я стану совладельцем компании.
— Ты хочешь стать капиталистом? — в упор спросила Рита. — У тебя нет своей мечты?
— Я тоже… хотел летать, — после некоторого раздумья сказал Санчо. Но у нас стать летчиком почти невозможно, а испытывать самолеты… У нас нет своих самолетов… Мы покупаем уже испытанные…
Санчо совсем загрустил. Тогда Рита подошла к нему и весело сказала:
— Не вешай нос, Санчо! Может быть, ты станешь летчиком!
Она включила игрушечный космический корабль. И сразу вспыхнуло пламя, раздался рокот, ракета затряслась, и в иллюминаторах зажглись разноцветные сигнальные огни.
В этот вечер Санчо долго не мог уснуть. Уже за окном все реже звучали шаги прохожих и до центра стали долетать гудки поездов. А Санчо все лежал с открытыми глазами, и перед ним, как на экране, возникали картины Ритиного дня рождения. Он видел лица ребят. Слышал их голоса. Ощущал запахи угощения. Он чувствовал на щеке таинственный холодок пропеллера, обгоревшего и надломленного, словно только что побывавшего в бою.
Санчо показалось, что он слышит тихие звуки гитары и голос высокого военного, «Дон Кихота», который поет грустную песню о летчике, не вернувшемся на базу. Он слышал песню так ясно, словно она звучала где-то рядом. Санчо открыл глаза и сел. Песня продолжала звучать. Она доносилась из соседней комнаты. Мальчик на цыпочках подошел к двери, ведущей в кабинет Па, и легонько приоткрыл ее. Песня зазвучала громче:
…Чтоб заменить погасшую звезду.
И, с громом набирая высоту,
Умчалась ввысь родная эскадрилья,
Друзья шинелью летчика покрыли.
Санчо стоял перед дверью в одной рубашке, а знакомая песня звучала так близко, будто дверь из его комнаты вела не в отцовский кабинет, а в столовую, где сидели Ритины гости.
Санчо заглянул внутрь. Он увидел круглую спину сеньора Крэдо, крест-накрест перечеркнутую тонкими подтяжками. В черных вьющихся волосах поблескивала розовая лысина. Перед гостем с родины стоял радиоприемник. Может быть, песню передают по радио?
Но в это время песня кончилась, и в приемнике зазвучали знакомые голоса. Санчо узнал голос Ритиного деда, и высокого военного, и самой Риты. И ему стало нестерпимо стыдно, словно он стоит перед чужой дверью и тайком подслушивает чужой разговор. Нет, подслушивает не он, а гость с родины. Он проник в Ритин дом, запустил туда свои буравчики. Как он смеет?! Санчо с силой распахнул дверь отцовского кабинета:
— Сеньор Крэдо!
Гость вздрогнул, пригнулся, словно в ожидании удара, и медленно повернул голову. Он увидел Санчо, и лицо его побелело.
С легкостью, поразительной для толстого человека, он подскочил к Санчо. Захлопнул дверь и два раза повернул в замке ключ.
Санчо продолжал стоять перед закрытой дверью, не зная, что ему делать. Его мысль работала трудно и напряженно. Надо что-то делать! Надо предупредить Риту! Надо заставить замолчать приемник сеньора Крэдо!
И вдруг Санчо вспомнил о маленьком космическом корабле, который он подарил Рите. О корабле, который стоял рядом с пропеллером самолета, погибшего в трудных испытаниях. Этот корабль принес сеньор Крэдо… Круглая спина, розовая лысина, приемник, повторяющий все, что происходило в Ритином доме…