Мужчина, вышедший из ванной, его звали Бёджес, появился в дверях. Он стряхнул воду с волос.
- Где у вас полотенца? - спросил он Хендерсона, как о чем-то само собой разумеющемся.
- Не знаю, - печально сказал Хендерсон. - Она мне приносила, когда мне было нужно. Где они лежат, я до сих пор не знаю.
Детектив беспомощно огляделся, капли воды все стекали с его волос.
- Можно, я вытрусь занавеской душа? - спросил он.
- Конечно, - позволил Хендерсон.
Все началось снова. Всегда все начиналось снова, когда казалось, что уже пришел конец.
- Дело ведь не в билетах в театр. Почему вы пытаетесь нас убедить, что дело было только в них?
Он поднял глаза на говорящего - тот не смотрел на него. Он привык, чтобы люди смотрели в глаза тому, к кому обращаются.
Вопрос задал человек, который на него не смотрел.
- Потому что дело было именно в них. Что вы хотите услышать? Вы не знаете, что люди ссорятся из-за билетов в театр? Такое иногда случается.
Другой сказал:
- Кончайте, Хендерсон. Как ее зовут?
- Кого?
- Я бы на вашем месте не начинал все снова, - недовольно заметил тот, кто задал вопрос. - А то мы опять вернемся к тому, о чем говорили два с половиной часа назад. Как ее зовут?
Хендерсон с измученным видом запустил пальцы в волосы и опустил голову.
Бёджес вышел из ванной, заправляя сорочку за пояс брюк. Он вынул из кармана часы, надел на руку, посмотрел на циферблат и исчез в прихожей, вероятно, пошел к телефонному аппарату. В комнату донесся его голос:
- Можно, Тильней.
Никто не обратил на это внимания, тем более Хендерсон, тупо уставившийся на ковер, стараясь держать глаза открытыми. Бёджес вошел в комнату и прохаживался из угла в угол, будто не знал, чем себя занять. Наконец он подошел к окну и поднял шторы, чтобы внутрь проникло больше света. На подоконнике сидела птица и заговорщически кивала головой. Бёджес сказал:
- Подойдите сюда на минутку, Хендерсон. Вы не знаете, что это за птица?
Хендерсон не встал в ответ на его просьбу, и Бёджес настойчиво сказал:
- Идите скорее, пока она не улетела.
Хендерсон встал, сделал несколько шагов к окну и остановился рядом с Бёджесом, повернувшись спиной к дверям.
- Воробей, - коротко сказал он, смерив детектива взглядом: тебе не это нужно.
- Я тоже так подумал, - заявил Бёджес и добавил: - У вас отсюда прекрасный вид.
- Дарю его вам вместе с птицами, - горько бросил Хендерсон.
Он повернулся и встал как вкопанный. На диване сидела девушка. Она вошла совершенно бесшумно, не скрипнув дверью и не зашуршав платьем.
Трое мужчин внимательно следили за его лицом. Он взял себя в руки. Ни один мускул не дрогнул на его лице, которое казалось окаменевшим.
Они смотрели друг на друга. Она была красива - выразительный англосаксонский тип с голубыми глазами и волосами шоколадного цвета, уложенными в гладкую прическу. Пробор был четкий, как у мужчины. На плечи было наброшено пальто из верблюжьей шерсти, пустые рукава бессильно висели вдоль тела. Шляпы на ней не было, в руках она держала сумочку. Она была молода, в том возрасте, когда девушки еще верят в любовь и мужчин. Возможно, у нее эта вера сохранится до конца дней; кажется, она была идеалисткой. Это было видно по тому, как она смотрела на него: в глазах ее горел огонь.
Он облизал пересохшие губы и слегка кивнул, как бы приветствуя кого-то, с кем едва знаком, чье имя не может вспомнить, но кого не хочет обидеть невниманием.
Бёджес дал своим людям знак, и они вдруг остались одни, никого, кроме них, в комнате не было. Хендерсон попытался остановить ее жестом, но было поздно. Пальто осталось лежать на диване, а девушка бросилась к Хендерсону.
Он попытался отстраниться от нее:
- Перестань. Ты должна быть осторожна. Они только этого и ждут. Наверняка они слышат каждое слово…
- Мне нечего бояться. - Она взяла его за руки. - А тебе? Ты должен мне все рассказать.
- В течение шести часов я делал все, чтобы не впутывать тебя в это дело. Как они тебя нашли? Я дал бы отрубить себе руку, только бы тебя не вмешивали в это дело.
- Но я не хочу избегать ничего, в чем замешан ты. Ты меня плохо знаешь.
Он не мог ответить, потому что она его поцеловала. Потом он сказал:
- Ты меня целуешь, а сама еще не убедилась, что я…
- Нет, я не могла так ошибиться. Если бы это было так, значит, мое сердце сошло с ума. А мое сердце не ошибается.
- Скажи ему, что я очень рад, - печально поблагодарил он, - Я не испытывал ненависти к Марселле. Просто я ее недостаточно любил, чтобы оставаться с ней. Но убить ее я бы не смог. Думаю, я никого не мог бы убить, даже мужчину…
Она положила голову ему на грудь. Это был жест благодарности, которую нельзя выразить словами.
- Мне этого можешь не говорить. Я же видела, какое у тебя было лицо, когда мы встретили на улице бродячую собаку. Или когда мы увидели ту ломовую лошадь у тротуара… Сейчас не время это вспоминать… Как ты думаешь - почему я тебя люблю? Конечно, не потому, что ты такой красивый.
Он улыбнулся и погладил ее волосы.
- Я люблю тебя за то, что скрыто глубоко внутри, и никто, кроме меня, этого не видит. В тебе столько доброты! Только я знаю тебя. - Она подняла голову. В глазах ее были слезы.
- Не плачь! - утешил он ее. - Я не стою твоих слез.
- Я лучше знаю, не учи меня, - упрекнула она его. Она посмотрела на закрытые двери, свет в ее глазах погас. - А что они? Они думают, что?…
- Думаю, они еще не решили. Иначе они не держали бы меня здесь всю ночь. Как они впутали в это тебя?
- Когда я вчера вернулась домой, то узнала, что ты мне звонил в шесть вечера. Я не могла лечь, не узнав, как у тебя дела, и около одиннадцати позвонила тебе. Они уже были здесь и сразу послали своего человека поговорить со мной. С тех пор один из них все время находится около меня.
- И это их методы - всю ночь продержать тебя здесь! - возмутился он.
- Разве я могла бы уснуть, зная, что ты попал в беду? - Она погладила его по щеке. - Для меня важно только одно, все остальное глупости. Все выяснится, должно все выясниться. Они же должны найти того, кто это сделал, Что ты им сказал?
- О нас с тобой? Ни слова. Я старался не вмешивать в это тебя.
- Может быть, в этом и была проблема. Они поняли, что ты что-то скрываешь. Раз уж они все равно обо мне знают, не лучше ли им все рассказать, как ты думаешь?
Нам нечего стыдиться и нечего бояться. Чем раньше скажем, тем лучше. По крайней мере оставят тебя в покое. Все равно по нашему поведению они должны были понять, что мы… - Она не договорила.
В комнату вернулся Бёджес. Вид у него был довольный, как у человека, достигшего своей цели. Двое других вошли за ним, и Хендерсон обратил внимание, что с одним из них он заговорщически переглянулся.
- Внизу ждет машина, мисс Ричман, вас отвезут домой.
Хендерсон бросился к нему:
- Не вмешивайте в это мисс Ричман! Это непорядочно! Она не имеет ничего общего…
- Все зависит только от вас, - остановил его Бёджес. - Мы ее сюда привезли, только чтобы напомнить вам…
- Я вам все расскажу, все, что знаю, - обещал Хендерсон. - Только вы должны поручиться, что ей не будут надоедать репортеры, что ее имя не будут трепать в газетах.
- Но вы должны говорить правду, - предупредил его Бёджес.
- Можете быть уверены. - Он повернулся к ней и мягко сказал: - Поезжай домой, Кэрол. И не беспокойся, скоро все выяснится.
Она поцеловала его при всех, гордая чувством, которое он в ней пробудил.
- Сообщи мне сразу же, как только сможешь, хорошо бы уже сегодня!
Бёджес проводил ее до дверей и сказал стоявшему там полицейскому:
- Скажите Тильнею, чтобы мисс Ричман не надоедали. Пусть не дает никакой информации о ней.
- Спасибо, - благодарно сказал Хендерсон, когда Бёджес вернулся в комнату. - Вы настоящий мужчина.
У детектива был непроницаемый взгляд. Он сел, вынул блокнот, перечеркнул несколько исписанных страниц, открыл чистую и спросил:
- Начнем?
- Можно, - согласился Хендерсон.
- Вы сказали, что поссорились с женой. От этого вы не отказываетесь?
- Нет.
- Из-за билетов в театр. На этом вы тоже настаиваете?
- Из-за билетов в театр и развода. На этом настаиваю.
- Это уже ближе к истине. Какие у вас были отношения? Плохие?
- Никаких - ни хороших, ни плохих. Я бы сказал, что мы надоели друг другу. Я уже раньше просил ее дать мне развод. Она знала о мисс Ричман. Я ей рассказал все, ничего не скрывая. Я думал, что мы договоримся по-хорошему, но она не соглашалась на развод. Просто уйти не имело смысла, и я этого не хотел. Мы с мисс Ричман хотели пожениться. Мы избегали друг друга, насколько это было возможно. Я больше не мог так. Обязательно об этом рассказывать?
- Это очень существенно.
- Позавчера вечером я серьезно поговорил с мисс Ричман. Она знала, как мне трудно, и хотела сама поговорить с моей женой. Я был против, и она убедила меня, чтобы я поговорил сам. Вот ее точные слова: «Попытайся сделать это по-другому. Поговори с ней спокойно, убеди ее». Я знал, что это не поможет, но согласился. По телефону с работы я заказал столик на двоих в ресторане, куда мы раньше часто ходили. Купил два билета в театр, в первый ряд в центре. Из-за этого я, даже не принял приглашение лучшего друга, который устраивал прощальную вечеринку. Его зовут Джон Ломбард, он уехал на несколько лет в Южную Америку; это была последняя возможность попрощаться с ним перед отъездом. Но ничего нельзя было поделать, я хотел осуществить свой план и должен был быть с ней любезным.
Но когда я пришел домой, ничего не получилось. Она не шла на соглашение. Ее устраивала такая жизнь, и она ничего не хотела менять. Признаюсь, меня это рассердило. Я взорвался. Она молчала до последней минуты. Ждала, когда я приму душ и оденусь. Потом села и начала смеяться: «Почему бы тебе лучше не пригласить ее?» Она издевалась надо мной: «Зачем выбрасывать деньги на ветер?»
В конце концов я позвонил прямо отсюда мисс Ричман. Но ее не было дома. Марселла смеялась надо мной и даже не пыталась это скрывать. Вы знаете, каково это, когда женщина смеется вам в лицо? Кажешься себе клоуном. Я был взбешен и перестал владеть собой. Я крикнул: «Я приглашу вместо тебя первую встречную! Первую юбку, которую встречу, кто бы она ни была!» Потом я схватил шляпу и хлопнул дверью. - Он помолчал. - Это все. Больше я ничего не могу сказать, даже если бы хотел. Потому что это правда, а правду не приукрасишь.
- А потом… все было так, как вы сказали раньше? - спросил Бёджес.
- Все. Но я был не один. Я сделал так, как сказал жене. Встретил какую-то женщину и пригласил ее. Она приняла приглашение, и мы провели вместе весь вечер. Расстались мы за десять минут до того, как я вернулся домой.
- В котором часу вы с ней встретились?
- Сразу же после того, как ушел из дома. Зайдя в бар на Пятидесятой улице, я увидел ее. - Он сделал неопределенное движение рукой. - Минутку, я могу сказать точно, когда встретился с ней. Мы оба посмотрели на часы, когда я показал ей билеты. Было шесть часов десять минут.
