— У нас срочные новости, — сообщил Дэнни, остановившись на пороге. Присесть нам не предложили.
Я встала рядом, с интересом рассматривая просторную комнату. Похоже, миссис Бойд увлекалась рукоделием, в рамках на стенах висели несколько вышитых картин, выполненных с большим мастерством.
Вести разговор я предоставила напарнику, как более опытному в таких делах. Для препирательства с клиентами мне недостает терпения.
— Какие? — неприветливо осведомилась миссис Бойд, а ее муж взорвался:
— Вы понимаете, что явившись сюда, поставили под удар все дело?! Если из-за вас все выплывет…
— Выплывет, — перебил Дэнни жестко. — Потому что вашу шантажистку — кстати, ее звали Алисией Райан — убили. Так что делом займется полиция.
Джейн ошеломленно застыла, вцепившись обеими руками в край стола. Стивен Бойд набычился и сказал резко:
— Что вы несете?! Алисия никак не могла…
— Алисия умерла?! — миссис Бойд смертельно побледнела. Теперь ее лицо не назвал бы красивым даже самый снисходительный критик, так искажено оно было гневом и горем.
Я вцепилась в локоть напарника, наконец сообразив, кого мне напоминала убитая. Кузен покосился на меня и дернул уголком рта.
— Вы все врете! — выкрикнула она, почти не владея собой. — Это неправда!
— Бросьте, миссис Бойд, — вздохнул Дэнни, отряхивая с рукава невидимую пылинку. — Мисс Корбетт видела тело собственными глазами, это не ложь и не шутка. Узнать, кто такая Алисия Райан, будет нетрудно, так что лучше скажите сами.
Она прижала ладони ко рту, глядя на нас остановившимся взглядом.
— Сестра моей жены, — объяснил мистер Бойд, чуть ссутулив плечи. Вокруг его глаз обозначилась паутина мелких морщин. — Но вы ошибаетесь, она никак не может быть к этому причастна.
— Она даже не знала! — выкрикнула миссис Бойд, сжав кулаки. — Она ничего не знала, я ей не говорила!
— Мама? — в приоткрывшуюся дверь просунулась темноволосая мальчишеская голова. — Что случилось? Почему ты кричишь?
Мальчишка был симпатичный. Живые умные глаза, любопытная физиономия, веснушки на курносом носу.
При виде сына лицо Джейн дрогнуло.
— Ничего, все в порядке, — она отважно попыталась улыбнуться. — Иди пока погуляй.
— Ты скоро придешь? — настойчиво потребовал мальчик, стрельнув глазами в Дэнни, и замер. На его конопатой физиономии отразился испуг.
— Скоро, — пообещала она. — Иди к себе.
Мальчик не отреагировал, и миссис Бойд повторила:
— Марк, ты слышишь? Иди к себе, у нас взрослый разовор.
Он вздрогнул, кивнул и испарился, а миссис Бойд прошипела:
— Видите, что вы натворили? Марк едва не услышал лишнего!
— Миссис Бойд, — снова перебил Дэнни, сунув руки в карманы. — Мы могли бы сразу передать сведения в полицию. Вместо этого мы первым делом сообщили вам, чтобы вы успели подготовиться.
— Как любезно, — ядовито ответил Стивен и, подойдя к бару, плеснул в два стакана виски. Сам он пил неразбавленный, жене щедро добавил содовой и лимонного сока.
— Любезно, — согласился Дэнни, невольно сглотнув. Погода стояла жаркая, а день выдался суетным, так что от чего-нибудь прохладительного мы бы не отказались. Однако нас не угостили. — Миссис Бойд, подумайте хорошенько. Если ваша сестра была не в курсе, то откуда у нее та самая купюра?
— Вы подкинули! — прошипела она, стиснув стакан.
Дэнни воздел глаза к потолку.
— Зачем? Кстати, деньги-то были у шантажиста, мы к ним даже не прикасались. Что вы на это скажете?
— Скажу, — мистер Бойд со звоном поставил опустевший стакан, — что у нас не требовали никакого выкупа, пока в дело не вмешались вы!
Вот же гад! Намек, что это мы его шантажировали, был более чем прозрачным.
Дэнни застыл.
— Вот, значит, как… — проговорил он медленно, а я прикусила язык, чтобы не встрять. — Что же, с этого момента мы больше не занимаемся вашим делом. Вот ваш аванс.
Лицо Дэнни побелело от бешенства, он крепко сжал челюсти и сжал кулаки. Он положил чек на стол перед мистером Бойдом и развернулся, чтобы уйти.
Кузен прошагал до угла, так впечатывая ботинки в мостовую, что я ожидала хруста подошвы, а то и кости. Сама я ковыляла еле-еле, костеря про себя спешку, из-за которой не успела переодеться, неудобную юбку и тесные туфли.
Остановился он так резко, что идущая следом женщина чуть не уткнулась ему в спину. Глубоко вдохнул, выдохнул и повернулся ко мне.
— А я ведь знаю этого пацана, — сообщил он неожиданно.
— Какого? — отозвалась я машинально.
— Марка Бойда, — Дэнни вдруг улыбнулся и отступил в сторону, чтобы не мешать прохожим. — Занятный мальчишка.
— Откуда? — поразилась я, тоже отходя к чахлому цветнику, на котором изо всех сил пытались зацвести розы.
С моими друзьями Дэнни не был накоротке, они лишь изредка пересекались на вечеринках у меня. Учитывая, что я не большая любительница светской жизни, даже с Лиззи Райли мой кузен был знаком шапочно, что уж говорить о ее приятельницах и их детях!
— Не поверишь, — Дэнни щелкнул зажигалкой и пояснил, прикуривая: — Клиент. Будешь?
Хотелось обвинить кузена в том, что он заливает, но я сдержалась. Лишь поинтересовалась, приподняв бровь:
— По какому делу?
Я охотно взяла у него сигарету.
Он глубоко затянулся.
— Это было года два назад. Одно время обо мне много писали в газетах… Помнишь ту историю с Ослами?
Я сдержанно кивнула. Хотя тогда я еще не работала с Дэнни и вообще была далека от сыска, дело было слишком громким, чтобы пройти мимо меня. К тому же кое-что Дэнни рассказывал после.
— Продолжай.
— Ну и вот, — Дэнни в две затяжки докурил сигарету и щелчком отправил ее в урну. — Однажды ко мне заглянул пацан, совсем мелкий, на вид ему было лет семь, может восемь. Назваться он не захотел, но дело свое изложил.
— И? — я чуть не приплясывала от нетерпения.
Напарник ухмыльнулся.
— Зря наша миссис Бойд считает, что пацан ни о чем не подозревает.
Я замерла.
— Хочешь сказать?..
— Ага. Он просил найти родителей. Настоящих родителей, как ты понимаешь.
Ничего себе, поворот!
— Ты же не взялся?
Дэнни всегда был по-своему честен, в некоторых вопросах даже щепетилен.
— За кого ты меня принимаешь? — оскорбился напарник. — Я посоветовал пацану вернуться, когда ему стукнет хотя бы четырнадцать, но постарался, чтобы он не обиделся.
Дэнни присел на кованую ограду вокруг клумбы и я, наплевав на приличия, последовала его примеру. Ступни гудели просто адски. Сегодня же сожгу в камине эти чертовы туфли!
— Я хорошо его запомнил, — продолжил он, качая ногой. — Согласись, неординарное дельце. Да, вот еще. Расплачиваться мальчишка планировал золотом, старинными монетами, даже оставил мне одну в задаток. Я потом показывал ее кое-кому, говорят, очень редкая и ценная.
— Так-так, — я напряглась. — И откуда он ее взял? Позаимствовал из отцовского стола?
Дэнни неловко пожал плечами. Заборчик был ему коротковат, приходилось держаться руками, чтобы не загреметь на клумбу.
— Сказал, что нашел клад. Не то, чтобы я ему поверил, но…
— Настаивать не стал, — закончила я понимающе. — Еще бы, не надо настраивать клиента против себя.
— Смейся, смейся, — пробурчал Дэнни. — В общем, я мало что из него вытянул. Вроде как мальчишка нашел в родительском тайнике бумагу матери об отказе от претензий.
Я присвистнула. Вот это номер!
— Ты уверен, что это тот самый мальчик?
— Еще бы, — Дэнни почесал щеку. — Сама понимаешь, такое нечасто бывает, так что я его хорошо запомнил. И физиономию, и эти его родинки.
Родинки в самом деле были приметные: треугольником на левом виске. Они не слишком бросались в глаза, но если приглядеться, то примета верная, а в наблюдательности Дэнни не откажешь.
— Ладно, — вздохнула я. — Все это, конечно, занятно. Но к чему нам это? Ты ведь не думаешь, что шантажом промышлял сам Марк?
— Чтобы раздобыть денег на поиски родителей? — с полуслова понял Дэнни. — Нет. Во-первых, до четырнадцати ему еще расти и расти.
— Он мог найти другого детектива, не столь разборчивого.
— Мог, но не думаю. Не стал бы он тогда оставлять мне задаток. Во-вторых, говорю же, деньги у него были. Точнее, золото. Ну и в-третьих, сама подумай, как десятилетний мальчик мог организовать такую аферу?
Я фыркнула.
— Тетушка помогла. По доброте душевной или за соответствующий процент.
— Вряд ли, иначе он бы привел ее ко мне. Разве что проболтался тетке, и то вряд ли. Пацан показался мне умненьким и не трепливым. И кто тогда ее прикончил? Короче, что делать будем?
— Что ты предлагаешь? Клиента у нас теперь нет, а дело пахнет большими неприятностями. Расскажем все полиции и на этом закончим.
Честно признаюсь, мне это претило. Бойды могут здорово попортить нам репутацию, притом что мы-то как раз поступили с ними честно. И мало ли, что они полиции наплетут? Однако следовало хорошенько подумать, прежде чем ввязываться в дело об убийстве.
— Ну, нет! — напарник так решительно помотал головой, что с нее чуть не свалилась шляпа. — И проглотим выходку Бойдов? Ни за что!
Признаюсь, дядя Джон, как я называла старинного папиного друга, был моей первой, еще детской, любовью. Благо, мы не состояли даже в отдаленном родстве. В пять лет я обожала забираться к нему на колени, а когда мне исполнилось двенадцать, начала собирать газетные вырезки с его фотографиями и ревновать дядю к его пассиям. Где-то до сих пор лежит папка с заветными снимками и стопка открыток, педантично присылаемых мне на день рождения.
Потом пылкие чувства пошли на убыль, сменившись теплой привязанностью. Виделись мы редко, в основном по делам — дядя Джон возглавлял совет, управляющий моим трастовым фондом — однако добрым отношениям это нисколько не вредило.
— Девочка моя, — дядя от души обнял меня, потом отстранил на расстояние вытянутой руки и сказал тепло: — Все хорошеешь.
— Скажете тоже, — я улыбнулась, вдохнув знакомый полынно-лимонный аромат его одеколона. — Как вы?
— Подумываю остепениться, — сознался он. — Выйти на пенсию, завести жену и детишек…
Я рассмеялась, качая головой.
— Слышу это от вас уже лет пятнадцать!
— На этот раз, милая моя, все серьезно, — подмигнул он. — Я сделал предложение Миртл Эткинс, свадьба в октябре. Конечно же, ты приглашена.
— О, — поразилась я. — Поздравляю!
Дядя Джон всегда был неисправимым ловеласом. Теперь он поседел и несколько обрюзг (что скрывал краской для волос и эластичным корсетом), но до сих пор мог заставить учащенно биться не одно девичье сердце. Дядя был из тех, кого не портит возраст: высокий, красивый по-мужски, без слащавости, со смоляными волосами и проницательным взглядом темных глаз.
И этот убежденный холостяк решил поступиться своей свободой? Должно быть, эта Миртл — нечто необыкновенное.
— Спасибо, — дядя Джон посторонился. — Проходи же.
Жил он в особняке позапрошлого века, на реставрацию которого, должно быть, ушло целое состояние. Первый этаж был отдан под контору, а на втором располагались личные апартаменты. Очень удобно, не приходится мчаться на работу, едва продрав глаза. Я подумывала один из своих домов приспособить для тех же целей, но Дэнни отказался. Дескать, на старом месте он проработал уже лет восемь и клиенты знают, где его можно найти. Менять адрес ради сомнительного удобства ему не улыбалось, так что все осталось по-прежнему.
Дядя Джон считал иначе. Быть может, адвокату положено оставаться на посту двадцать четыре часа в сутки, если того требуют интересы клиентов? Во всяком случае, одет он был с иголочки, хотя рабочий день давно закончился.
— Я ненадолго, — предупредила я. — Хотела завезти ключи. Вот, возьмите.
Час был еще ранний, едва пробило девять вечера, но я слишком устала для визитов. Дэнни умчался по какому-то срочному делу, но мы условились, что он заедет за мной через полчаса.
— Надеюсь, все в порядке? — поинтересовался дядя Джон живо.
Я заранее решила, что не стану посвящать его в наши дела, тем более что он вряд ли мог бы дать совет, поскольку специализировался в области корпоративного и налогового права, а вовсе не уголовного.
Поэтому я лишь рассеянно кивнула, оглядываясь по сторонам. Дядя любил дорогие вещи и предметы искусства, более того, превосходно в них разбирался, не поддаваясь веяниям переменчивой моды. Поэтому его дом, в приватной его части, непривычным людям напоминал музей. Даже я, далекая от живописи, засмотрелась на картину, где смуглая девушка в ожерелье из цветов и соломенной юбочке танцевала на морском берегу.
— Мое новое приобретение, — похвастался дядя Джон, любовно погладив картину по простой и гладкой (чтобы не отвлекать внимание от полотна) раме. — Нравится?
Импозантный дядя Джон смотрелся в этой обстановке чрезвычайно эффектно.
— Очень, — искренне сказала я.
Он довольно улыбнулся и усадил меня на антикварный диван. Гостеприимно предложил угощаться и поинтересовался настойчиво:
— Так что все-таки с тем домом? — и тут же поспешно объяснил: — Ты ведь никогда не занималась недвижимостью, откуда вдруг такой интерес?
Дядя Джон выпил свой коктейль и промокнул губы белоснежным платком. Должно быть, у него их всегда наготове целая дюжина, потому что я никогда не видела, чтобы его платок потерял первозданную белизну.
— Пустяки, — отмахнулась я, сделав малюсенький глоток коньяка. Иначе немудрено и опьянеть, тем более что у меня с утра маковой росинки во рту не было. — Простое любопытство.
— Лили, девочка моя, — начал он задушевным тоном, присев рядом со мной. — Я долго сомневался, стоит ли тебе говорить, но… Ты позволишь дать тебе совет? Дело весьма деликатное.
Я подняла брови.
— Слушаю.
— Речь о человеке, именующем себя Эндрю Рэддок.
Он сделал многозначительную паузу, будто в дурном романе. Быть может, для суда такой пафос и пригоден, но в обычной жизни от него сводит зубы. С чего дядя Джон перешел на столь выспреннюю манеру речи?
— Дядя, вы собираетесь поведать мне страшную тайну? — хмыкнула я, мысленно пообещав себе позже отвесить подзатыльник напарнику. Ведь не зря он меня сюда затащил и бросил! Мог бы и сам ключи отвезти, невелика проблема. — Надеюсь, Эндрю не окажется моим братом? Незаконнорожденным, надо полагать?
